Спрут

На этот раз миссис Сидерквист, довольная тем, что ей кстати подвернулся не успевший прославиться поэт, решила непременно познакомить Пресли с Хартратом.

— У вас должно быть так много общего, — объяснила она.

Пресли ответил на вялое рукопожатие художника, бормоча при этом приличествующие случаю банальности, а миссис Сидерквист поспешила прибавить:

— Вы, конечно, читали стихи мистера Пресли, мистер Хартрат. Они того заслуживают, поверьте мне. У вас так много общего. Вы одинаково видите природу. Сонет мистера Пресли «Лучшая доля» написан в том же ключе, что и ваша картина; та же искренность, те же изысканные стилистические приемы, те же нюансы… o…

— Сударыня, — пробормотал художник, опередив Пресли, который явно готовился сказать какую-то резкость. — Я же просто мазила. Вы, конечно, шутите. Слишком остро я все воспринимаю. Это мой крест. Красота! — он прикрыл воспаленные глаза и сделал страдальческую мину. — Созерцание красоты лишает меня силы и воли!

Но миссис Сидерквист не слушала его. Взгляд ее был устремлен на роскошную шевелюру художника: пышные блестящие волосы его ниспадали до самых плеч.

— Львиная грива! — шептала она. — Настоящая львиная грива! Прямо как у Самсона!

Но тут же, словно опомнившись, воскликнула:

— Ах, мне надо бежать! Сегодня вашими билетами торгую я, мистер Хартрат. И небезуспешно! Уже двадцать пять штук продала. Ну, а ты, Пресли, не хочешь ли испытать судьбу? Как насчет парочки билетов?.. Да, между прочим, у меня есть хорошая новость. Я ведь состою в комиссии, занимающейся сбором средств для Выставки; так вот, мы поехали с подписным листом к мистеру Шелгриму. Ах, он был так щедр, настоящий Лоренцо Медичи! Он подписал от имени ТиЮЗжд пять тысяч долларов! Подумать только! А еще смеют обвинять Правление железной дороги в том, что занимается грязными делишками!

— Возможно, подобная щедрость принесет свою выгоду. — негромко вставил Пресли. — Выставки и всякие празднества привлекают в город людей, которые едут сюда по его железной дороге.

Но остальные возмущенно набросились на него.

— Обывательский взгляд! — воскликнула миссис Сидерквист. — Вот уж не ожидала услышать это от тебя, Пресли; приписывать кому-то такие низкие мотивы…

— Если уж и поэты заражены меркантилизмом, мистер Пресли, — заметил Хартрат, — чему мы сможем научить народ?

— А на деле Шелгрим поощряет устройство ваших миллионных выставок и праздников цветов только для того, — раздался чей-то голос, — чтобы втереть кому-то очки.

Все разом повернулись и увидели Сидерквиста, который подошел незаметно, как раз вовремя, чтобы уловить суть разговора. Однако говорил он без горечи; в глазах у него мелькал добродушно-насмешливый огонек.

— Да, — продолжал он, улыбаясь, — наш любезный Шелгрим поощряет устройство Выставки не только потому, что это приносит ему выгоду, как уверяет Пpec, но еще и для того, чтобы развлекать народ, отвлекать его внимание от неблаговидных поступков железной дороги. Когда у Беатрисы в младенчестве бывали колики, я начинал звенеть ключами у нее перед носом, и она забывала про боль в животике; вот так и Шелгрим.

Все весело рассмеялись, давая, однако, понять, что с ним не согласны, а миссис Сидерквист шутливо погрозила пальцем художнику и воскликнула:

— Филистимляне не дремлют, Самсон!

— Да, — сказал Хартрат, желая переменить тему, — я слышал, что вы состоите в Комитете помощи голодающим. Как подвигается ваша работа?

— Великолепнейшим образом, смею вас заверить, — сказала миссис Сидерквист. — Мы такое дело развернули. Несчастные! Ужасно их жаль. На фотографии просто страшно смотреть. Третьего дня члены комитета обедали у меня, и мы рассматривали снимки. К нам поступают пожертвования со всего штата. О пароходе обещает позаботиться мистер Сидерквист.

Комитет, о котором шла речь, — один из многих организованных в Калифорнии, да, если уж на то пошло, во всех штатах, — ставил своей целью помочь жертвам жестокого голода в Центральной Индии. Весь мир был потрясен поступающими оттуда сообщениями о мучениях и высоком проценте смертности в пострадавших от неурожая районах, и все спешили прийти на помощь. Сан-францискские дамы, с миссис Сидерквист во главе, организовали ряд комитетов, однако жена промышленника превратила совещания этих комитетов в светские увеселенья — завтраки и чаи, на которых за изысканной закуской или за чашкой чая обсуждались различные способы помочь пропадающим от голода индейцам.

Вскоре собравшееся в клубе общество заметно оживилось и пришло в движение. Наступило время начинать лотерею. Хартрат страшно разволновался и, извинившись, пошел к двери. Сидерквист взял Пресли за локоть.

— Пойдем-ка, Прес, отсюда, — сказал он. — Лучше сыграем в баре в кости на рюмку хереса.

Они с трудом пробрались к выходу. В большую гостиную, где должна была состояться лотерея, вдруг набилась масса народу. Гости столпились у стола, поставленного перед картиной; на столе кто-то из служителей установил барабан с туго свернутыми бумажками, на которых были написаны номера. Дамы с билетами в руках проталкивались вперед, оживленно щебеча.