Справедливость для всех, т.I "Восемь самураев"

Черт возьми, снова подсказал ей внутренний голос. Опять прокол. Ведь с точки зрения местного жителя, да еще образованного (каковым Артиго определенно является), нет и не может быть никаких «государств». Держава была и остается единой — Империя, которая есть непосредственный преемник Старой Империи, процветавшей тысячу лет. «Королевства» хоть, по сути, являются самостоятельными образованиями, но формально это лишь самоуправляющиеся губернии.

Надо следить за языком! Привычка оперировать старыми понятиями, механически переводя их на местный язык, к хорошему не приведет.

Артиго молча ждал продолжения, и по его лицу нельзя было понять, о чем думает мальчишка, заметил ли он какую-то несообразность. У женщины язык чесался от желания попробовать перевести на местное наречие и объяснить патрону, что такое «конституционная монархия». Но нет… пока не стоит.

— У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, мой господин, — сказала она, приложив к сердцу ладонь. — Но их следует обдумать. Сейчас они были бы преждевременны, обрывочны и скорее запутают, чем прояснят какие-то вопросы.

«И вообще мечтать не вредно. Тут непонятно, будет ли что положить в котел через неделю…но чаяния уже о смене общественно-экономической формации, а также организации устойчивой власти в масштабах континента»

Артиго еще помолчал, топая ножками в детских ботинках. Следовало отдать ему должное, мальчишка хоть выглядел аутичным и слабым, оказался вполне жилист и вынослив для пеших переходов.

— Не нужно, — глухо вымолвил он, уставившись куда-то в сторону.

— Что? — не поняла женщина.

— Ты говоришь меньше, чем знаешь. Намного меньше. И не умеешь лгать, — теперь маленький император уставился на нее, и у Елены мороз по коже скользнул, настолько недетским был тот взгляд. Взгляд человека, два года живущего в осознании, что половина мира хочет его убить, а вторая половина — надеть на палку в качестве марионетки.

— И не умеешь высказывать хотя бы тень уважения к тем, кого не уважаешь, — закончил маленький император. — Так что не пытайся скверно притворяться.

— Это не отсутствие уважения, — покачала головой Елена. — Ваше… Высочество.

— Величество, — безрадостно усмехнулся мальчик со взглядом старика.

— Ваше Величество, — поправилась женщина. — Просто…

Эх, а и черт с ним, была не была.

— Просто в тех краях, откуда я родом…

«Так не принято»?.. Нет, плохой вариант.

— Я очень мало общалась с благородными особами. У меня нет в крови этих знаний и привычек.

«Интересно, а как меня воспринимала Флесса? Она ведь тоже пренебрегала всеми условностями»

Елена ожидала, что сейчас последуют неминуемые вопросы и уже приготовилась рассказывать наспех придуманную историю о каких-нибудь далеких местах, может быть даже за океаном. Отличный, кстати, повод аккуратно заложить в голову Артиго идею о мире за пределами Ойкумены. Крошечная мысль из которой, глядишь, со временем родится эпоха географических открытий.

Однако мальчик не стал ничего спрашивать. Он подумал и со вздохом произнес:

— Тебе нужно учиться этикету. Может быть, мы все умрем еще до заката. Но может быть Пантократор даст нам шанс вознестись. Будет странно и нехорошо, если ты станешь проявлять давние привычки в новом положении моего фамильяра. Строптивый и невоспитанный слуга отбрасывает дурную тень на господина.

Елена хотела ответить, однако не успела. Выдвинувшийся вперед Бьярн возвращался, спеша и определенно готовый сообщить нечто важное.

— Впереди мост, — сказал покалеченный искупитель. — И застава какая-то.

— Бандиты? — Кадфаль сориентировался первым.

— Нет. Они тут давно, место обжитое. На рвачей и бетьяров не похожи.

— Достаем флаг? — Гамилла посмотрела на Елену и Артиго, будто не могла сразу решиться, чье указание исполнять в случае противоречия. Однако и мальчик, и женщина кивнули разом, не сговариваясь. Арбалетчица достала из седельной сумы аккуратно сложенное полотнище с рядом тесемок для крепления. Хель молча вытащила из поклажи сапоги, начала переобуваться. Гаваль задумался, к чему это, затем сообразил, что в сапогах скакать и прыгать удобнее, то есть рыжеволосая готовится к драке. Юноша побледнел, чувствуя, как подкатывает к горлу скудный обед. Гамилла и Марьядек тем временем развернули белое полотно.

Флаг Несмешной Армии императора Артиго представлял собой хоругвь, то есть прямоугольник, не развевающийся горизонтально, а прикрепленный к перекладине на древке в буквы «Г», так что материя свободно висела. К белому полотну были пришиты девять значков из темной ткани — восемь треугольников, расположенных в два столбика, и один квадрат, венчающий композицию. Круги смотрелись бы лучше, однако такая символика свидетельствовала о вероятной принадлежности к Церкви, это, скорее всего, повлекло бы лишние вопросы.