Спотыкаясь на карьерной лестнице

- Это не похвала, это просто факты. Представь, если уволится наш юрист, что будет?

- Не знаю, наверное ничего!

- В том то и дело! Никому из нас неизвестно, что он делает. Вот ты прямо сейчас работаешь, кроме того, несешь ответственность не только за лабораторию, но и за мою безопасность как пассажира. А чем сейчас занят юрист ты знаешь?

- Не знаю, наверное как всегда выебывается.

- А почему он выебывается? У него какое-то особенное положение? Он же просто служащий.

- Да урод он… вон я себе когда купил пассата, такой радостный приехал на работу. Думал с ребятами обмыть. А юрист вышел и весь праздник обосрал. Сказал, что пассат мой утопленник, и что битый-перебитый. Конечно, я же не мажор, у меня нет родственников миллионеров, я не могу купить машину с салона. Я даже расстроился, ну потом забил конечно.

- Да, это, конечно, очень некрасиво…

- Тю, это еще ерунда! Он заставлял меня обслуживать рабочий транспорт только в сервисе у его знакомых. Ну я съездил пару раз, вижу, что цены пиздец и все время наебать пытаются. Ну и не стал туда ездить. Так юрист пошел к директору и стал говорить, что я деньги ворую, ставлю старые запчасти как новые, и несуществующие поломки ремонтирую.

- Ну, а ты, что же?

- Да чо, послал их всех нахер и заявление написал! Ну потом они что-то там проверяли, извинились, уговорили остаться. Даже немного зарплаты добавили.

- Вот видишь, я же говорила, что ты для них важен! А тебе не хотелось ему ебальник набить?

- Руки конкретно чесались. Может при других обстоятельствах набил. Но тут работу терять не хотел, хорошее место. Да и юрист - мажор, хрен знает какие там родственники у него.

- А сейчас как Вы с юристом общаетесь?

- В рабочем порядке общаемся.

«Ага, в рабочем порядке, например о порнухе» - возникла у меня мысль. Водитель у нас действительно был парнем добросовестным. Он добросовестно выполнял свою работу, внимательно следил за машиной, правильно проводил измерения, аккуратно обращался с приборами, всегда помогал инженерам с наблюдениями. И точно также добросовестно он закладывал мне всех наших сотрудников и их грехи, взамен получая психологическую поддержку. Кроме того, я всегда имела возможность косвенно «передавать» через него различную информацию своему коллективу и начальству. Вскоре, я начала потихоньку передавать инфу, что на этой фирме меня не особенно ценят, и я начинаю искать другую работу.

Что касается самого рудника, то летом мне пришлось спать в машине, а водитель спал в палатке. Зимой мне удалось договориться с тетенькой на руднике, и она мне предоставила ночлег за небольшую плату, а водителю разрешили спать у сторожей и мыться в котельной. Наблюдения и измерения на руднике ничем не отличались от других объектов. По возвращению, о порнушных роликах никто мне не сказал и слова, ни директор, ни юрист, эта тема более не всплывала.

Заканчивался уже второй год моей официальной работы. Нашему директору почему-то пришло в голову вызвать по отдельности Мишу и Женю, и сообщить, что она собирается покидать директорское кресло и хотела бы передать управление в надежные руки. Мише было сказано, что он харизматичен, и лучше него не найти, а Женя узнал, что он экономный и хозяйственный и, вообще, первый кандидат. Таким образом, она фактически предложила им сойтись в конно-копейной сшибке, чтобы посмотреть кто же из них удержится в седле.

Поскольку ребята были приятелями, то вначале вообразили, что они смогут договориться по-мужски и найти компромисс. Только какие могут быть компромиссы, когда кресло одно, а жопы две? Постепенно рабочая атмосфера накалялась, уже не было никаких «добрых утр» и веселых мужских шуток, парни стали злыми и нервными. Злословить за спиной конкурента стало нормой, жалобы друг на друга руководству приняли регулярный характер, дошло и до подстав по работе.