Спору нет!

Он запрыгнул в свой джип, припаркованный прямо около ворот больницы, и уже собрался мчаться через весь город, как задумался, вспоминая, когда у них с Верой испортились отношения.

«До Парижа жили замечательно, – мысленно вздохнул Рогинский. – А потом я сразу улетел в Милан, а вот когда вернулся, Вера уже закусила удила. Придиралась по мелочам, желчно шутила».

А он не придал значения, свалив все на ее склочный характер.

– Наверняка жена хвасталась покупками, а может, еще по дурости рассказала сестре о том, как они здорово провели время, – вслух пробурчал АнтАнт, вспоминая, как они беспечно бродили с Верой по Елисейским полям, как, прижавшись друг к другу, катались на маленьком кораблике по Сене, а потом поздно вечером болтали о пустяках на балконе. А вдалеке виднелась Эйфелева башня, сверкающая огнями, словно елка. – Нашла с кем радостью поделиться! – хмыкнул Рогинский. Он терпеть не мог свояченицу – злую и нелюдимую старую деву. – Вот тебе, Верунчик, и радость, – сжав кулаки, хмыкнул АнтАнт. – Отдохнула в Парижике, получи! Ну берегись, сука, – пригрозил Рогинский Люське. – Я тебя на чистую воду выведу. Интересно, что еще ты моей жене наплела?

И взяв себя в руки, позвонил к родственнице.

– Совсем с ума сошел? – рявкнула Людмила.

– Собирайся, коза, – велел Рогинский. – Приеду за тобою к девяти. Вера в реанимации....

– Это ты ее довел, гаденыш! – взвилась Люська.

– Полиция разберется, кто кого довел, – спокойно заметил АнтАнт. – Твое дело вовремя засунуть свою жопу в мою машину. Усекла?

– Да! – выкрикнула свояченица и отключилась.

Антон, мельком глянув на часы, расположенные на приборной доске, поехал к Нине Тарантуль. Как ни крути, а без нее не обойтись.

Он ткнул в сотовый, дозваниваясь до своей мнимой любовницы. Но телефон оказался выключен. Набрал Цесаркина, почему-то решив, что парочка не расставалась. Тот же механический голос сообщил об абоненте вне сети.

Тогда, усмехнувшись, он щелкнул по знакомому контакту. Веркина секретарша Леночка – его бывшая любовница, сразу проворковала в трубку:

– Да, Антошенька?

– Где живет Тарантуль? – грубо поинтересовался он вместо приветствия.

– А то ты не знаешь? – игриво хохотнула Лена, будто не заметив хамовитого тона.

Рогинский взревел от негодования, прекрасно понимая, что многие в курсе его вымышленного романа.

– Московская, тридцать пять, – пробормотала Леночка. – Квартира двадцать один.

– Ага, – пробурчал АнтАнт и отключился.

Он припарковался около ворот. Пришлось долго сидеть в машине, поджидая, когда кто-нибудь выйдет и откроет злосчастную калитку. Потом также ждал около подъезда. И взбежав на третий этаж, что есть силы затарабанил в дверь от нетерпения.

– Дурдом какой-то! – пробурчал Денис, подскочив от громкого стука, и, натянув спортивные штаны, кинулся в прихожую.

«Трахни в бок меня медуза, – мысленно выругался он. – Прибью любого, кто приперся ни свет ни заря!»

Он предусмотрительно глянул в глазок и, увидев раздраженного Рогинского, нехотя открыл дверь.

– Горим или кто-то умер? – поинтересовался недовольно.

– Нина! – заорал Антон, заглядывая Денису через плечо. – Нина! Мне нужно отвезти Аську к Вере!

– Мы еще спим, – напомнил об элементарной вежливости Денис. – К чему такая спешка?

Рогинский глянул сквозь него и пренебрежительно заметил:

– А ты что тут делаешь, Денис Олегович?

– Подрабатываете в полиции нравов? – ехидно уточнил Цесаркин.

АнтАнт пристально уставился на него, будто видел впервые. Молодой, поджарый, с рельефным рисунком мышц, Цесаркин даже спросонья казался красавцем. Где уж до него старику Рогинскому?

Особенно сейчас, когда всю ночь просидел под дверью реанимации. АнтАнт мысленно дернулся, вспомнив, как пялился в дырку в полу, пытаясь взять себя в руки. А в голове роились воспоминания и вставали живыми картинками. День знакомства, когда в колхозе манерная Верка выскочила из дощатого домика, где обосновалась женская половина первого курса, держа на вытянутой руке открытую банку сайры. Сверху плескалось масло, и наивная девчонка собиралась его вылить в траву, но в дверях столкнулась с компанией старшекурсников, проходивших мимо. АнтАнт вспомнил, как протянул руку и одним движением вынул из тонких девичьих пальцев заветные консервы, как возмущенно глянула на него Вера, как захохотал кто-то из друзей.

– Спасибо, – вежливо бросил Рогинский и прошествовал дальше, как трофей захватив сайру.

– А … – пролепетала вслед симпатичная первокурсница и даже руку протянула.

Антону показалось, что она сейчас расплачется, но Вера лишь топнула ногой и удалилась гордо, как герцогиня.

Рогинский устало потер лицо и воззрился на Нину, вышедшую навстречу в длинном халате.

«Как там сейчас шутят в интернете? Я бы вдул? – у самого себя поинтересовался АнтАнт и добавил мысленно: – Я бы тоже».

– Проходите, – поморщился Цесаркин и, дав Нине возможность переодеться, повел незваного гостя на кухню пить чай.