Спор о варягах

Конечно, и В. Т. Пашуто, и Д. А. Авдусин не уставали повторять, что цель исследований в области норманнской проблемы —укрепление позиций анти-норманизма. Но Пашуто исспедовал летописную легенду о призвании варяжских князей и продемонстрировал, что в ее основе лежит не сочинительство летописца, а исторический «ряд» — договор, который заключали древнерусские города с князьями (Пашуто 1970). Д. А. Авдусин занимался конкретными проблемами принципов выделения скандинавских комплексов (Авдусин 1974). «Антинорманизм» обоих исследователей, однако, заключался не в стремлении обойти или закамуфлировать норманнскую проблему, а в желании противостоять радикальным и реваншистским течениям в антисоветской идеологии, наследовавшим нацистское убеждение в расовой неспособности славян создать цивилизованную государственность. Построения самого Д. А. Авдусина, только приступавшего, по рекомендации А. В. Арциховского, к изучению Гнёздова после Отечественной войны, отличались радикализмом — отрицанием скандинавского происхождения некоторых категорий вещей в статье 1949 г. о «варяжском вопросе», но он отказался от этого огульного отрицания в последующих работах, чему способствовала первая инициированная им дискуссия по норманнской проблеме, в которой приняли участие Т. Арне и А. В. Арциховский (см. Арциховский 1966). Следует отметить, что этот радикализм никогда не переходил у Авдусина в форму официозной в послевоенные годы «борьбы с космополитизмом», представлениями о каких бы то ни было положительных влияниях извне — сам Д. А. Авдусин судовлетворением вспоминал, что дал положительный внутренний отзыв на книгу Г. Ф. Корзухиной о русских кладах (1954), ставшую основой для последующего исследования международных связей русской средневековой культуры.

Особую роль в обсуждении норманнской проблемы должен был сыграть 1-й Международный симпозиум (задуманный еще знаменитым датским славистом А. Стендер-Петерсеном), который должен был состояться в Университете Орхуса в Дании в октябре 1968 г. Из-за чехословацких событий большая часть восточноевропейских участников не смогла присутствовать, но тексты докладов были разосланы заранее и опубликованы (Уагапдтап ргоЫетз. СорепНадеп, 1970). Д. А. Авдусин представил доклад о материальной культуре древнерусских городов на примере преимущественно Новгорода — о находках скандинавского происхождения речи практически не было (они до сих пор представлены в собственно новгородских материалах относительно незначительным числом, сосредоточены на Городище), но Авдусину важно было продемонстрировать самостоятельное развитие древнерусского города. Скандинавской проблематике специально были посвящены доклады А. Н. Кирпичникова о связях Руси и Скандинавии по данным клинкового оружия, 0. И. Давидан продемонстрировала богатый скандинавский материал, происходящий из раскопок в Ладоге.

Очередная дискуссия по норманнской проблеме состоялась после поездки Д. А. Авдусина в Норвегию в 1968 г. и публикации им статьи «Смоленск и варяги по археологическим данным» в «Норвежском археологическом обозрении». Тогда Авдусин еще отрицал наличие синхронного курганам поселения в Гнёздове, считал, что там хоронили по славянскому обычаю на речных путях жителей широкой округи, скандинавских комплексов насчитывал 2-3 десятка, что давало не больше 3-4 % от общего числа исследованных курганов. Принявший участие в дискуссии Л. С. Клейн настаивал на подсчетах, предложенных им с соавторами в статье 1970 г.: процент следует подсчитывать не от общего числа курганов, а в сравнении с другими этнически определимыми комплексами, тогда содержание норманнских погребений возрастет как минимум до 10%. Корректировка была существенной, большая часть гнёз-довских курганов малоинвентарна, и под полусферической насыпью мог быть погребен как славянин, так и скандинав.

Нужно сказать, что Д. А. Авдусин с особым интересом относился к специфике славянского обряда, его традиционной «бедности»: на семинаре выступали специалисты не только из России (из славистов Д. А. Авдусин особенно ценил И. П. Русанову), но и из Чехословакии — профессор Боржевой Достал и другие; обсуждались, в частности, моравские истоки гончарной керамики «гнёздовского типа», некоторым участникам семинара удалось съездить в Моравию на раскопки великоморавских городищ. При этом Д. А. Авдусин не был адептом славянской автохтонности в Верхнем Поднепровье, сомневался в славянской принадлежности смоленских длинных курганов, подчеркивая наличие балтских элементов в их инвентаре (вслед за Е. А. Шмидтом).