Сплошной обман

И тут я спросила себя, а так ли уж добровольно они выбрали себе слуг. Бывший грабитель и цыганка никогда бы не стали членами респектабельного Женского хора. В голове моей словно раздался щелчок. Годфри Гранди наверняка знает о финансовом положении сестер, но молчит по каким–то своим соображениям. Я была абсолютно уверена, что миссис Гранди никогда не бывала в "Кельях" дальше гостиной. Мод Крампет, видимо, заглядывала крайне редко, а Клайд Дизли… Как много известно этому человеку? Клайд Дизли… так ведь он же торговец антиквариатом! Может, именно он и скупает мебель и прочие ценные предметы? Или по крайней мере оценивает их. Эта книга, которую вчера дала ему Примула, "Эвелина", том первый, — действительно ли она дала ее почитать другу мистера Дизли или он брал ее для будущего клиента? Сегодня утром, когда мне было велено показать ему фамильное серебро, действительно ли нужно было починить носик у чайничка или предполагалось выставить чайничек на аукцион? Горе я луковое, а не детектив! Детектив в розовых очках. Мне понравилась мысль, что в этом старом доме обитают привидения, но могла бы догадаться, что одно из них зовется нищетой…

Я словно приросла к полу. Через перила перегнулась Примула и, увидев меня, удивленно вскрикнула, но я была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Все, что могла, — это лишь тупо таращиться на нее.

—- Тесса, дорогая, как же ты меня напугала! Я думала, ты еще в саду. Минни на дорожке нет, и я решила посмотреть на чердаке.

Послышались шаги. В холл вошла Гиацинта и угрюмо сказала, что никаких следов Минервы не обнаружила. Примула спустилась по лестнице, едва не ломая от отчаяния руки.

А что, если Минни действительно пропала? Как перенесут старушки потерю любимой собаки? Разве мало было в их жизни утрат? Да, они вели себя глупо и неосмотрительно, но ведь каждому требуются в жизни небольшие развлечения. Я порывисто шагнула к сестрам, стоявшим плечом к плечу, и обняла их.

— Минни вернется, непременно вернется. Вот увидите! Она отправилась поиграть со своим дружком, как и в последние две ночи.

Я приготовила чай и, проходя с подносом по холлу, услышала телефонный звонок. Это была Мод, она интересовалась, как у меня дела. Очень любезно с ее стороны, но я была рада, что она не стала болтать, а почти сразу попрощалась, сказав, что торопится к миссис Гранди, которая, похоже, на грани очередного приступа. Видимо, этим и объяснялась некоторая напряженность в голосе Мод, но вряд ли она будет и дальше верить в мою затянувшуюся болезнь.

В десять часов Гиацинта предложила лечь пораньше. Я благодарно вздохнула. К трем часам, когда Гарри придет на развалины, сестры будут крепко спать. А если я наткнусь на возвращающихся Страша или Шанталь, то с чистым сердцем смогу сказать, что ищу пропавшую Минерву. Правда, цыганка может счесть это объяснение не слишком оригинальным, но ведь она сама прошлой ночью занималась тем же самым.

Я поднялась в детскую и, не раздеваясь, легла на кровать. Проверила, на месте ли письмо домой, раскрыла "Род Трамвеллов" и незаметно задремала…

Когда я открыла глаза, мне показалось, что я проспала несколько часов, но мой хронометр показывал лишь без четверти одиннадцать. Я завела его и, снова уткнувшись в книжицу, добралась до главы о Тессе Трамвельян. Борясь со сном, я быстро просматривала текст. Автор приводил множество примеров благородства Тессы: она и беззаветно любила родных, и ухаживала за больными во время эпидемии скарлатины, и не покладая рук вышивала напрестольное покрывало, и была щедра к беднякам. Ангел небесный, да и только. Но с каждой страницей у меня, как и говорила Шанталь, усиливалось чувство, что автор рассыпался бы в льстивых похвалах, даже если бы Тесса была каннибалкой и тешилась массовыми убийствами. Кстати об убийствах — о брате Тессаиле не было сказано ни слова, за исключением упоминания, что отец Тессы умер до ее рождения. Я дошла до смерти Тессы и с радостью узнала, что она скончалась в весьма почтенном возрасте — далеко за восемьдесят. Цыганское проклятие явно припозднилось.

Я поправила подушку, и что–то зашуршало у меня под рукой. Это был сложенный листок бумаги, я с удивлением развернула его. Печатными буквами было выведено: "Если я тебе понадоблюсь, вывеси в окне что–нибудь оранжевое". Внизу размашистая, неразборчивая подпись. Что–то вроде "Твой Гарри". По телу разлилось приятное тепло. Гарри беспокоится, почему я не появилась на развалинах в предыдущие две ночи.

Как же он умудрился влезть в комнату — видимо, по яблоне? Как удачно, что окно было открыто. Я аккуратно сложила листок и сунула его поглубже под матрас. Стрелки на часах показывали половину второго. Неужели я так зачиталась? Если бы удалось узнать правду о Тессе, возможно, тогда у меня в руках был бы ключ к разгадке моего происхождения…