Сплетение судеб

— Умница. — Марк несколько расслабился, стал не такой настороженный. Его глаза медленно обвели ее лицо. — Ты красивая, Габи, — с заминкой, словно против своего желания, признал он. — Я думал, годы и жизнь дадут о себе знать, но ты все такая же, как была когда-то. Зеленые глазищи во все лицо, и черные ресницы, такие длинные, что кажутся ненастоящими, и такое нежное тело, что меня неудержимо тянет прикоснуться к тебе.

Габи замерла — ей так хотелось отозваться на эти слова, но она знала, что не может ему доверять.

— Помнишь, ты мне когда-то сказал, что я была тебе в новинку? — спросила она, употребив те самые слова, которые он бросил ей в их последнюю встречу.

Грудь его поднялась в тяжелом вздохе.

— Помню, — ответил он. — Я очень многое помню.

— Ты еще скажешь, что тебя мучают угрызения совести? — Габи засмеялась, отвернувшись от него. — Никогда не поверю. Для бизнеса совесть только помеха.

— Но не для честного бизнеса, — возразил он. — Есть такие ловкачи, которые промышляют кражей машин, раздевают их и продают на запчасти. Я этим не занимаюсь. Моя компания совершенно законна, с первого дня ее существования.

— Мне и в голову не приходило подвергать это сомнению, — поспешила заверить Габи, явно шокированная таким подозрением.

— Тронут доверием. — Марк оторвался от дверного косяка. — Не так давно какой-то тип обвинил нас в том, что мы добываем запчасти пиратским способом, но мой адвокат заставил клеветника ознакомиться с нашей документацией. Бог его знает, почему он возвел поклеп на «Мотокрафт»! Я заработал достаточно денег честным путем и никогда не шел и не пойду на рискованные махинации. Лучше меньше дохода, чем тюрьма. У того типа раздели машину, добиться от полиции возмещения убытков он не смог, а он горел жаждой мести, ему надо было непременно кого-то обвинить.

— Ну конечно же. Компания, которая продает запчасти, — самый подходящий объект для обвинения, — сказала Габи.

— Видимо, так. — Марк затянулся сигаретой. — Наш склад неподалеку от его дома. Удобная мишень.

— Ему бы лучше поискать, где там поблизости логово местной шайки…

— Да, мелкие жулики теперь специализируются на этом деле. Дядя Майкл говорит, что они воруют части по заказу. Это легче, чем украсть весь автомобиль, а потом разбирать его. Их так и называют — машинные воры.

— Новые требования — новые методы, — заметила Габи. Но думала она не об автомобильных частях, а о Марке, о том, какое у него красивое, мужественное лицо. Божественный скульптор с любовью изваял его — римский нос, точеные черты лица. И время не наложило на него свою печать — он все такой же, каким был девять лет назад.

Марк заметил ее взгляд, губы его приоткрылись, и он тоже задумчиво посмотрел на нее. Потом вдруг отвел глаза и потушил сигарету.

— Ладно, коль скоро ты приехала сюда просто отдохнуть и мне не нужно беспокоиться по поводу того, что ты каким-то образом обидишь Джо, рад приветствовать тебя о моем доме. Я не испорчу твоих каникул.

— Спасибо. Мне и правда надо немного отдохнуть, — призналась Габи.

— Это тяжело — стоять перед камерой? — спросил он.

— Ужасно жарко от ламп. И позы бывают такие неудобные, что их трудно держать. Ждешь не дождешься, когда кончится съемка. И ни одного дня отдыха за всю неделю. То тебя вызывают на съемки в студию, то снимается ролик для телевидения. Иногда попадаешь на такого директора, что приходится выдерживать по пятьдесят дублей, пока он наконец успокоится. А показы мод! За кулисами над тобой колдует модельер, прилаживает все на ходу, как ослу хвост. И мужчины — вот уж кто надоедает. Считают, что мы расхожий товар. Ну а если тебе повезло и ты добралась до вершины — а я, похоже, добралась, — то держись, конкурентки дышат тебе в затылок, а потому работай, не щадя себя, поскольку тебе надо быть лучше всех, иначе тебя обгонят. Такая вот работа, но себе на жизнь я зарабатываю.

— Похоже, что так. — Марк шагнул к туалетному столику положить сигарету в пепельницу, подошел к ней ближе, чем она хотела бы. Нагнулся над ее плечом, и на нее пахнуло острым ароматом его тела. Его широкая грудь почти коснулась ее.

— Ты пахнешь гардениями, — прозвучал у нее над ухом его глубокий, низкий голос. Он коснулся ее волос, провел рукой по плечу, и она, судорожно вздохнув, вскочила.

— Почему ты так испугалась? — удивленно прошептал он.

— Я не испугалась. — Габи хотела отстраниться от него, но его рука обхватила ее за талию и он притянул ее к себе. Она не в силах была двинуться — такая сладостная истома охватила ее от одного только прикосновения его руки.

Дыхание его участилось, его черные глаза были совсем рядом и глядели в ее глаза, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Габи вдохнула его запах, колени у нее дрогнули.

— Ты так любила гладить мою грудь, — шепнул он. Губы его прикоснулись к ее лбу, она слышала его прерывистое дыхание, а его большие руки все теснее прижимали ее к себе. — Ты помнишь? Как только мы оставались одни, ты расстегивала пуговицы на моей рубашке, ложилась напротив меня и твои пальцы начинали какие-то безумные игры на моей груди.