Спящий Страж

Захмелевшие воины встретили пару оглушительной пальбой. Работяги пытались хлопать, одновременно заслоняясь от дождя горячих гильз. Взмах пухлой ладошки – и безудержное веселье сменилось гробовым затишьем.

– Вот смотринам и конец! – крикнула Аманда. – Наш Максимка…

– …молодец! – подхватил нестройный хор.

– Ну, давай, женишок. Покажи остальным, что надо с бесами делать. Молодым – урок, взрослым – мотив. Будете усердно трудиться – тоже отхватите такую прелесть.

Бабка больно шлепнула Кроху по заднице. Девушка взвизгнула от неожиданности, и гости взорвались пьяным хохотом. Под смех, шутки и хлопки ряженый поскакал туда, откуда вылез – в туман.

– Ату его, ату! – ревели вслед.

– Бей гада!

– Стреляй! Не зевай!

Макс лениво вскинул оружие. «Кедр» зачихал клубами дыма и огня. «Сталкер» спокойно бежал, кружась и приплясывая, как вдруг рухнул пластом.

– Тьфу ты, напился, что ли?

– Да споткнулся, небось. Сейчас встанет.

– Гляди-ка. Это кровь?

Парень швырнул под ноги разукрашенный ствол и в три прыжка оказался у распростертого на траве тела. Когда рывком стащил противогаз, Арина отчетливо увидела смуглое лицо, обрамленное мазутно-черными прядями. Колени подкосились, но невесть как очутившаяся за спиной старуха ловко подхватила ее под мышки.

– Мертва?

– Сам-то как думаешь? Три пули в грудь.

– Я же холостые заряжал… Точно помню!

– Ну, дела…

Макс неспешно встал и обернулся. В кулаке его блеснул охотничий нож. Налитые кровью вытаращенные глаза не сулили ничего хорошего, а потекшая с губ пена – тем более. Он зарычал волком и бросился на Аманду. Или на Кроху. Или на обеих. В приступе отчаянного бешенства бедняга вполне мог покрошить всех, до кого успел бы дотянуться.

Ноги Арины онемели и вросли в землю. Пленница не могла пошевелиться, да не очень-то и пыталась. В душе зияла такая пустота, что не хотелось ничего, даже дышать. Сейчас бы лечь и, не моргая, смотреть на сияющие небеса, пока сердце не перестанет биться. А ему, судя по леденеющим жилам, осталось не так уж и долго.

– Я предупреждала, – раздался над ухом спокойный ровный голос, будто на Аманду не несся безумец с клинком в полторы ладони. – Не пытайся меня поиметь. Я сама кого угодно поимею. Жаль, что пришлось доказывать это наглядно. Думала, ты умная девочка.

До цели оставалось шагов десять, и тут Макс внезапно оцепенел. Выронил нож, схватился за лицо и согнулся в три погибели. Сквозь пальцы просочилась кровь – алая влага текла из глаз, ушей, носа и рта. Пока парень корчился в агонии и беззвучно хлопал губами, местные, как по команде, пали ниц и сунули головы в траву.

– Пожалуйста…

– Заткнись. Я устала слушать твои мольбы. После них обычно случается очередная пакость. Но это была последняя, уж поверь.

Окровавленный дозорный завалился на бок и с оглушительным визгом испустил дух. А вместе с ним сгинул шанс на побег.

– Бог судья – хотела по-хорошему. Терпела до последнего, надеялась на твое благоразумие. Но ты как волк – все время в лес смотришь. Теперь тобой займется Отелло. Знаешь, почему его так прозвали? – деспот торжествующе оскалилась. – Объявляю вас мужем и женой.

Глава 16 Золото во льду

После смотрин работники и бойцы повели молодых в дом. От веселья и улыбок не осталось и следа, даже хмель выветрился поразительно быстро. Вряд ли зрителей столь сильно поразила кровавая свадьба – жестокости и смертей под Куполом было не меньше, чем снаружи, и к ним давно привыкли. Просто спектакль кончился, и лицедеям пришла пора снимать маски. В этом странном месте все решалось по прихоти одного человека – если пухлую тварь можно было причислить к роду людскому. Когда надо – спляшем, когда скажут – поплачем. Жаль только, ниточки оборвать не в силах.

Хотя двое попытались, и вот чем это закончилось. Четверо гвардейцев потащили мертвецов в рощу – там, видимо, находилось кладбище. Прежде Кроха не задумывалась, как местные хоронят покойников. Повода особо не было. На глаза ни кресты, ни могилы не попадались, хотя она успела много где побывать. Возможно, трупы зарывали под деревьями для удобрения. Возможно, сбрасывали в какую-нибудь яму, типа пересохшего колодца или старой шахты. Какая разница? Какой во всем этом смысл?

Но впасть в крайнее отчаяние не давала дикая, всепоглощающая ярость. Раньше Арина не испытывала ничего и близко похожего. Злобу, раздражение, неприязнь – да, и часто. Но неукротимого желания удавить живое существо не ощущала никогда. Первобытный гнев кривой дубинкой отгонял печаль, не давал окутать разум и унести на самое дно сознания. Откуда так удобно жалеть себя и убеждать, что все плохое позади, и вообще ты в домике. Да, заговор провалился. Да, товарищи погибли, но позволить их палачу тиранить всех и дальше – верх кощунства и предательства. Действуй, пока бьется сердце, хоть оно и нестерпимо болит. Борись, пока не иссякли силы, и пусть тебя тянет к земле пудовыми гирями. Живи, пока есть для кого, даже если они бесконечно далеко. А грусть оставь на потом. Слезы еще понадобятся не раз и не два, но не сейчас. И не сегодня.