Спящий агент

Сонни стало неудобно. Пришел навестить старого друга, узнал все, что хотел, – и до свидания. Не хватало только сказать: спасибо, кофе был так себе… Одинокий старик. Наверное, в нынешние времена мало кто к нему заходит.

Потоптался и сел.

– Потерпи, – повторил Франц задумчиво. – Хотел поделиться своими размышлениями и узнать твое мнение… Кирилл, несомненно, выстроил в Швеции сеть информаторов и спящих агентов. Мы, конечно, много что сделали, но у меня такое ощущение, что только поскребли по поверхности. ЦРУ, конечно, нас обскакало – после распада Союза они заграбастали целую кучу перебежчиков из КГБ и ГРУ. И они не могли дать нам ни одного имени у нас, в Швеции. С их помощью не выявлено ни одного агента, ни одного информатора. Ни одного!

Сонни согласно кивнул – они и в самом деле вынуждены были всю работу делать сами, с нуля.

– У меня такое ощущение, что Кирилл и сам чувствовал угрозу, – глаза за стеклами очков загорелись живым, умным светом. – Не с нашей стороны, со стороны своих. Кто-то старался выявить его сеть и использовать в своих целях. Но он прижимал карты к груди еще и потому, что эта сеть была его страховкой.

Сонни нахмурился и мысленно себя обругал. Он-то думал, что знает все шаги Кирилла после стольких лет наблюдения. Но такая мысль ни разу не приходила ему в голову.

– Если я правильно понял, ты считаешь… не Центр, а кто-то еще? Со своей повесткой?

Франц кивнул.

– И у тебя есть соображение, кто?

– Мне кажется, пазл складывается понемногу… но пока нет. Не знаю.

Сонни вспомнил, как несколько лет назад ему сообщили, что Кирилл убит и ограблен на пустой парковке в Ватерлоо. Он даже огорчился – колоритная фигура во все более и более бесцветном мире.

– Я вижу, ты уже на иголках, Сонни. Беги, беги… Нечего терять время на болтовню старого пенсионера.

Огонек вдохновения погас и остыл. Глаза потускнели. Франц ссутулился, и Сонни увидел, что он не просто похудел, а исхудал. Синий пуловер собрался складками.

– Если бы ты знал, как я тебе благодарен… Я ничего не мог нарыть на этого Бугшё, а ты дал мне зеленый свет на взлет.

Том

Главная контора «Свекрафта», Стокгольм, январь 2014

Ночью опять выпал снег. Девятый час, но на улице ночь. Тьма пока не собирается отступать, хотя на востоке уже угадываются первые признаки рассвета. Мимо проехала снегоуборочная машина, габаритные огни еле видны в фонтанах снежной пыли.

Ксения.

Вчера он пришел домой и сразу увидел в прихожей на полу пластиковый пакет из «Карлапланс Йерн» – москательной лавки на углу. Из комнаты дочери слышалось шмелиное гудение шуруповерта. Оказалось, ставит на дверь задвижку.

– Зачем тебе? – спросил он.

– Хочу, чтобы меня оставили в покое.

Множественное число: оставили. Читай: хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

А ведь еще недавно она от него не отлипала. У Ксюши никогда не было особенно много подруг, так что он чувствовал себя одновременно отцом и задушевным другом. Это его беспокоило – дети должны дружить с ровесниками. Они не раз говорили об этом с Ребеккой.

Вчера покрасила волосы. На этот раз в иссиня-черный цвет. Чернее не бывает. На его вкус – безобразно, но он промолчал, чтобы не подливать керосин в огонь ее подросткового бунта.

Не успела привинтить задвижку, сообщила, что идет на собрание «Гринписа», и исчезла. Никаких разъяснений. «Иду на собрание».

И хлопнула наружной дверью так, что он вздрогнул.

Пошаркал ногами о стальную решетку и вошел в контору. Мог бы и не шаркать – мраморный пол и так покрыт грязными потеками растаявшего снега. К тому же предательски скользкий – в прошлом году один эстонский бизнесмен грохнулся и сломал копчик. Обещали постелить ковер, но так и не постелили. Примета времени: никто не отказывает. Все обещают, и ничего не происходит.

Кнут был исключением. На памяти Тома Кнут ни разу не нарушил данного слова. Обещал – сделал. Он был для Тома примером. Даже кумиром – пока не переспал с Ребеккой.

Он кивнул секретарше за остекленной стойкой и пошел в свой кабинет.

Внезапно его охватил такой гнев, что он едва удержался, чтобы не грохнуть кулаком в стену. Какого черта Кнут это сделал! Не мог удержаться?

Прошел в кабинет, повесил на вешалку анорак, сел на стул и начал сдирать грязные сапоги. Надел черные туфли Church и включил компьютер.

Наверное, именно так люди сходят с ума. Теряют контроль над своими чувствами. Гелас… почему она так и не появилась вчера? Интересно, как она объяснит, почему не отвечала на звонки. Наверное, полна той же решимости найти убийцу Кнута. Обещала не играть в полицейского и вора, но Гелас, в отличие от Кнута, могла и нарушить обещание.

Пошел к ней, дав себе обещание: никаких упреков. Просто спрошу, что случилось.

В кабинете Гелас темно. Бумаги на столе выглядят так, словно к ним за последние сутки никто не прикасался. Посмотрел на часы – четверть девятого. Наверняка уже на подходе.

Вернулся в кабинет.