Спящий

Я похлопал себя по губам, взял стакан с окурком и подошел к окну, но открыть рассохшуюся раму не сумел и отправился на кухню. Выплеснув сигару с остатками бренди на улицу, внимательно осмотрел пустой двор, потом встал у входной двери и прислушался. Тишина.

Вновь накатила сонливость, и я принялся обшаривать полки в поисках чего-нибудь бодрящего, но не нашел ни кофе, ни чая, ни чего-либо съедобного вовсе. Томас явно не предполагал, что ему понадобится конспиративная квартира, и после покушения у него просто не было времени подыскать что-то более приличное.

Ну да — какие могут быть неожиданности, когда работаешь в одной упряжке с полицией метрополии!

Я негромко рассмеялся, и тут постучали в дверь.

Выглядывать в глазок я не стал, встал сбоку и взвел курок пистолета.

— Лев, это я! — послышалось из коридора.

Предупреждение вымышленного друга царапнуло натянутые нервы, но я решил довериться сыщику и сдвинул засов. Томас переступил через порог, быстро запер дверь и протянул мне газету.

— У тебя большие проблемы, дружище, — сообщил он, протягивая свежий номер «Столичных известий» с моей зернистой фотографией.

Впрочем, все оказалось не так уж и плохо — о причастности к нападению на Риверфорт в заметке не говорилось ни слова, разыскивали меня по весьма невнятному обвинению в угрозе государственной безопасности. К тому же был использован снимок, сделанный в последнее посещение Ньютон-Маркта, а незнакомому человеку узнать меня по нему сейчас было чрезвычайно затруднительно.

— Третий департамент! — брезгливо поморщился я.

— Ты как будто не удивлен? — прищурился Томас.

— Ожидал чего-то подобного, — признал я, раздраженно смял газету и выкинул ее в мусорное ведро. — Думаешь, от хорошей жизни с лейб-гвардией связался?

— Так тебя привлекли со стороны?

— Ну да.

— Очень интересно! — покачал головой сыщик, прошел в комнату и огляделся в поисках бутылки. — Лев, где бурбон?

— Хватит пить! — одернул я сыщика. — Что слышно о Риверфорте?

— Все говорят о газовой атаке, только еще не решили, напали это анархисты или агенты египтян, — ответил Томас. — Район оцеплен, никого не впускают и не выпускают.

— Газовая атака? — задумался я. — Неплохое объяснение.

Смит повалился на диван и поморщился, баюкая раненую кисть.

— Чушь собачья! — зло выдал он. — Никого этим не обмануть! Там просто-таки разит потусторонним! Ацтеки шли по нарастающей, они вбирали силу постепенно. Сначала — место гибели одного падшего, затем двух, трех и так далее. Долго удерживать под контролем такую мощь невозможно, потому им и приходилось наращивать темп. Но своего они добились — взяли Риверфорт, самую неприступную крепость империи.

— Не думаю, что дело в монетном дворе, — покачал я головой. — Золото осталось в хранилище.

— Золота у ацтеков предостаточно, — хмыкнул Томас. — Важен сам факт успешной атаки! Это плевок в лицо империи, публичное унижение!

Я покачал головой.

— Вспомни, что ты говорил о расположении точек на круге. Пять точек через равные промежутки. Тебе это ничего не напоминает?

— Ацтеки строили пентакль? И что с того?

— Пентаграмма, — произнес я. — Пифагор, Лука Пачоли и Леонардо да Винчи. Золотое сечение. Гармония.

— О черт! — охнул Томас Смит, вскочил на ноги и заходил от окна к двери и обратно. — В каждую пентаграмму вписывается другая пентаграмма. Если ацтеки запустили силу ритуала не по кругу, а в соответствии с золотым сечением…

Он убежал на кухню, вернулся с картой и ткнул пальцем в центр описывающей Старый город окружности.

— Заключительный ритуал должен пройти на Дворцовой площади! — заявил сыщик, взглянул на часы и закусил губу. — И сила его будет воистину колоссальной…

— Нельзя вырезать человеку сердце посреди Дворцовой площади, — засомневался я. — Никакая магия не сможет отвести глаза караульным. Это невозможно!

— Невозможно провезти ацтеков на Императорский монетный двор! — легко парировал Томас.

Но меня уже захватила новая версия, и сбить себя с толку я не позволил.

— Не все так просто. Та тварь, что вырвалась из Риверфорта, не продержится в городе долго, ей одна дорога — в катакомбы.

— Не понял? — встрепенулся Томас Смит. — Какая тварь?

— Ты разве ничего не видел?

— Какая тварь, Лев?!

Я собрался с мыслями и коротко обрисовал вырвавшееся из ворот монетного двора инфернальное создание:

— Человек с содранной кожей и каменным клинком в руке. Кажется, обсидиановым.

— Дьявол! — побледнел сыщик. — Они вызвали Ицтли!

— Кого? — не понял я.

— Ицлаколиуке — божество обсидианового ножа и жертвоприношений, — пояснил Томас Смит. — Если ты прав, это усилит силу следующего ритуала в десятки раз! Мы должны сообщить об этом властям!

— Властям? — хмыкнул я. — Каким именно властям? После разговора с Мораном ты едва не лишился жизни!

— Но есть же кто-то выше него!

— Он исполняет обязанности главы полиции метрополии. Выше — только министр юстиции и регент. Как думаешь, на чьем экипаже провезли ацтеков на монетный двор?

— Министра юстиции?

— Регента!

— О черт… — простонал Смит, уселся на диван и зажал лицо в ладонях. — Но надо же что-то делать! Пусть перекроют Дворцовую площадь!

— Ритуал пройдет в подземелье.