Спящий

Я вспомнил слова принцессы Анны. Вспомнил, где в ту ночь был мой дед.

— Их кровь текла рекой, — произнес я, чувствуя, как все обмирает внутри.

Томас Смит взял с тумбочки полупустую бутылку, задумчиво посмотрел на нее, но вновь наполнять стакан не стал и поставил обратно.

— Я построил окружность, рассчитал приблизительное место преступления и очень быстро обнаружил подходящее место. Риверфорт.

— А время?

— Между первым и вторым убийствами прошел месяц, следующий промежуток составил всего две недели, затем неделю. Вычислить примерное время было несложно. Я знал где и знал когда и обратился в полицию. Подробностей по телефону сообщать не стал, сказал лишь, что напал на след убийцы, и условился о встрече. Вечером того же дня меня попытались зарезать.

— С кем ты работал в полиции?

— Со старшим инспектором Мораном, — сообщил Смит, заметил, как у меня дернулось веко, и, будто опытный игрок в покер, насторожился. — Ты его знаешь? — поинтересовался он.

— Доводилось общаться, — признал я.

— Не берусь утверждать, что он как-то замешан в этом, — предупредил сыщик. — Утечка могла произойти от кого-то из его подчиненных. Я разговаривал с помощником.

Я кивнул. Действительно, могло случиться и так.

— В Риверфорт ацтекам было не попасть. Я предположил, что они совершат жертвоприношение на мосту, и занял позицию на крыше соседнего дома. — Томас Смит с болезненной гримасой поднялся на ноги и посмотрел на меня. — Вот только вместо ацтеков появился ты. Как же так вышло, Лев?

— Вряд ли это простое совпадение, Томас.

— Именно! Круг замкнулся, ритуал завершен. Кто-то очень важный провез жрецов на монетный двор. Мы не знаем кто, все упирается в твой приказ. Когда нужно было взорвать бомбу: на въезде в форт или на выезде? Требовалось предотвратить ритуал или избавиться от ацтеков уже после него — вот в чем вопрос!

Я этой убежденности сыщика нисколько не разделял, поскольку точно знал, кто именно должен был стать жертвой взрыва, но невольно и сам поддался сомнениям.

А что, если меня использовали втемную и дело было вовсе не в покушении на регента? Или требовалось убить двух зайцев одним выстрелом?

Томас Смит ушел на кухню и вернулся с пиджаком в руках.

— Куда собрался? — забеспокоился я.

— Пройдусь, послушаю, что говорят люди. Тебе на улице лучше не показываться. Закрой за мной дверь.

Я задвинул засов, вернулся в комнату и уселся на диван. Требовалось обдумать ситуацию, в которой угораздило оказаться, но голову заволокло туманом, и меня буквально вдавило в диван. Сон навалился невыносимой тяжестью, начали слипаться глаза, разобрала зевота. Тогда я заставил себя подняться на ноги и принялся выхаживать от стены к стене.

Со скрипом распахнулась дверь платяного шкафа, но я даже не вздрогнул. Просто ожидал чего-то подобного и не ошибся: на меня с откровенным ехидством во взгляде уставилась зубастая физиономия Зверя. Его бледная кожа светилась изнутри сиянием чужой силы.

— Драть, Лео! — расплылся альбинос в широченной улыбке. — Поздравляю, ты опять облажался! Теперь кузина точно велит отрубить тебе голову!

— Голову отрубят мне, а в ад отправимся мы оба, — спокойно напомнил я.

— Мальчик мой, это же замечательно! Я ведь воплощение твоего стремления к саморазрушению, не забыл? — фыркнул Зверь, раскурил окурок сигары и задумчиво почесал когтистым пальцем за ухом. — Хотя, надо сказать, с саморазрушением ты прекрасно справляешься и без меня.

— Все это неправильно!

— Все идет по плану, Лео. Просто тебя не поставили о нем в известность. Пешке не сообщают о размене на ферзя. Ее просто двигают вперед.

— Не пешке, — покачал я головой. — Как минимум ладье.

— Драть! — расхохотался альбинос, щуря сиявшие чужой силой глаза. — В главном-то я прав!

— Прав.

Слова вымышленного друга о чужом плане запали в душу неожиданно сильно.

Убийства сиятельных, непременно женщин, круг на карте, опоясывающий Старый город, жертвоприношения в местах, где пролилась кровь падших, — все это было частью чего-то несравненно большего. А еще вспомнились страхи кузины, и как-то враз бредни о спящем в ее крови существе перестали казаться смешными. Центр окружности находился на Дворцовой площади, и простым совпадением это быть не могло.

Кто-то затеял игру с дьявольски высокими ставками.

— Драть! Малыш, у тебя сейчас от дурных мыслей голова лопнет! — осклабился Зверь. — Хлюп! И пораскинешь мозгами!

— Помолчи! — потребовал я. — Не мешай!

Альбинос выбрался из шкафа, который был ему откровенно мал, взял с тумбочки полупустую бутылку бурбона, будто в отместку кинул окурок сигары в стакан и вернулся обратно.

— Я-то помолчу, — буркнул он после этого, — а что будешь делать ты, малыш, когда сюда нагрянет полицейский наряд?

Оставив когтями глубокие царапины, Зверь изнутри захлопнул дверцу и затих. Я подошел к шкафу, открыл его и без особого удивления обнаружил, что внутри никого нет.

— Фокусник, драть! — невольно вырвалось у меня.