Спящий

Я достал из чемодана очередную линзу, бросил ее себе под ноги и раздавил каблуком.

— Мертвецу линзы ни к чему, — хрипло выдохнул Линч, которого от стеклянного хруста перекорежило, словно ему раздробили мениск.

— Досадно будет остаться с кучей битого стекла, если вдруг мы договоримся, правда? — усмехнулся я, но решил не давить на убийцу слишком сильно и махнул рукой. — Ладно, назови свои условия!

Ирландец шмыгнул сломанным носом и покачал головой.

— Ну какие у меня могут быть условия? Это даже смешно.

Я наугад выгреб из чемодана пригоршню линз, кинул их на пол и принялся колотить стекляшки одну за другой принесенным из кладовки молотком.

— Хватит! — сорвался на крик Шон Линч. — Прекрати! Перестань немедленно!

— Тогда начинай говорить.

— Да я жив, лишь пока держу язык за зубами!

Я несколько раз взмахнул на пробу молотком и возразил:

— Ты жив, пока не закончились линзы. Потому что как только я примусь за кости, никакого резона оставлять тебя в живых уже не будет. Шон, ты знаешь, сколько в организме человека костей?

Линч определенно имел об этом некоторое представление, поскольку враз переменился в лице.

— А какой тебе резон оставлять меня в живых сейчас?

Я вздохнул.

Людям нужна надежда. Они рады обманываться, более того — иной раз прямым текстом просят обмануть их, поманив мнимой возможностью спастись.

Ирония судьбы заключалась в том, что у меня и в самом деле имелась веская причина пощадить Линча, в случае если он сдаст заказчика. Этой веской причиной было поручение принцессы Анны.

«Убей», — сказала она, а я не был готов лишить жизни человека только лишь из-за слова, данного моей венценосной кузине. И пусть подрядить на убийство наемника лишь самую малость менее аморально, сейчас это виделось мне идеальным выходом из этического тупика.

В конце концов, если некто умудрился настроить против себя будущую императрицу, он больше кого-либо другого повинен в собственной внезапной смерти.

Да, помимо надежды люди нуждаются и в оправданиях своих неприглядных поступков. Я себе оправдание нашел.

— Больше всего я сейчас хочу размозжить тебе голову этим молотком, — прямо заявил я ирландцу, — но это было бы неправильно. Ты лишь инструмент. И ты можешь быть мне полезен.

— Да ну? — усмехнулся Линч.

— Для психопата ты слишком тщательно готовишься к выходу на дело. Значит, работаешь за деньги. Но живешь в свинарнике, тобой явно движет не грех стяжательства. Ты идейный. Так посуди сам — какую пользу принесешь ты своему делу, забитый до смерти в этом подвале собственным молотком?

Убийца поморщился:

— Что ты предлагаешь?

— Ты сдаешь заказчика. Я поручаю тебе денежный заказ.

— Это неправильно. Я не работаю против своих нанимателей!

— С твоим нанимателем я разберусь сам, — отрезал я. — Имя цели сообщу завтра. Работать придется без подготовки.

— Вот так просто поверишь мне на слово? А если я солгу, просто возьму имя с потолка?

— Не так много людей могут желать мне смерти! — отрезал я. — Верить на слово я не буду. Проверю. И за тобой присмотрят, не сомневайся.

— Не слишком интересное предложение.

Я брезгливо ткнул носком ботинка чемодан с линзами и почесал зудевшее из-за театральной бороды лицо.

— Это лучше, чем сдохнуть на куче битого стекла.

— За меня отомстят, — гордо вскинул голову Шон Линч.

— Думаешь, борцам за независимость Ирландии больше заняться нечем? — рассмеялся я.

Наемник помрачнел.

— Жизнь и работа либо боль и смерть, — произнес я. — Выбор за тобой.

— Хорошо, — сдался Линч. — Меня нанял полицейский. Старший инспектор Моран.

— Дьявол! — поразился я. — Ты работаешь на Третий департамент?!

— Нет! — быстро выкрикнул ирландец. — Нет, он просто не оставил мне выбора!

Я развернулся и со всего маху швырнул молоток в стену.

Дьявол! Бастиан Моран не сумел засадить меня за решетку и решил взять правосудие в собственные руки! Вот же двуличная гадина!

Но сам я тоже хорош! Все это время разгадка была у меня под носом, а я не потрудился пошевелить мозгами! Серебряные пули! В меня стреляли серебряными пулями, но о том, что я оборотень, знало наверняка или только подозревало всего несколько человек. Вычислить заказчика можно было элементарным перебором!

Я несколько раз шумно вздохнул, похлопал по карманам пиджака и обнаружил, что блокнот и карандаш остались в реглане.

— У тебя есть ручка и бумага? — спросил я у Линча.

— Зачем еще? — насторожился убийца.

— Напишешь заявление на имя главного инспектора…

— Нет!

Настоять на своем я не успел: с улицы послышалось стрекотание порохового движка. Броневик Рамона въехал во двор, враз спутав мне все планы. Теперь убийцу придется выводить через главный вход на глазах у всех соседей.

Я встал за спиной у Линча и предупредил:

— Дернешься, вышибу мозги! — Затем отвязал его запястья от подлокотников и сразу скомандовал: — Руки! Руки за спину! И наклонись вперед! Живо!

Убийца послушно нагнулся вперед, тогда я спутал его запястья заново, стараясь затянуть узлы лоскутов так крепко, как только мог.

— Что ты делаешь?! — простонал Линч, который не хуже меня расслышал шум подъехавшего броневика. — Мне нельзя в полицию!