Спящий

— Это не полиция! — успокоил я наемника, освобождая его ноги с помощью перочинного ножа. — Это за мной. Вставай!

— Глаза! — напомнил убийца.

Я сорвал с его лица повязку, накинул на связанные руки пиджак и подтолкнул к двери.

— Шагай! И без глупостей! Ты мне нужен, но дернешься — башку прострелю!

И, дабы подтвердить серьезность своих намерений, я взвел курок «Веблей — Фосбери».

Шон Линч ссутулился и зашагал на выход.

— Куда мы поедем? — спросил он.

— В надежное место, — ответил я и потребовал: — Лицом к стене!

Наемник повиновался, тогда я сдвинул засов и, распахнув дверь, вытолкнул его на лестницу.

— Выходи!

И мы двинулись к работавшему на холостом ходу броневику.

9

Пройти десять метров — что может быть проще для здорового человека в полном расцвете сил? Но при конвоировании опасного рецидивиста эти самые десять метров могут стать дорогой на тот свет. Поэтому, когда ирландец вдруг замешкался на лестнице, я упер ствол револьвера ему в поясницу и двинул свободной рукой меж лопаток.

— Шагай!

Вместо этого Линч попятился обратно и охнул:

— Какого черта?!

— Броневиков никогда не видел? — рыкнул я, глянул из-за плеча убийцы во двор и враз растерял всю свою уверенность. В башенке самоходного экипажа с размеренным гулом раскручивался ствольный блок нацеленного на лестницу гатлинга.

Я стоял ниже Линча, мне повезло.

Резким грохотом разорвала тишину сонного дворика пулеметная очередь. В лицо брызнула кровь; изрешеченное крупнокалиберными пулями тело ирландца навалилось на меня сверху и повалило с ног своей мертвой тяжестью. Я ужом вывернулся из-под него, заполз в подвал, захлопнул дверь и задвинул засов.

А миг спустя прочные доски взорвались тучей щепок! Прошившие их пули с гулом разлетелись по подвалу, рикошетя от каменного пола; меня не зацепила ни одна, но это было лишь делом времени.

На глаза попалось светлое пятно выбитого окна на другой стороне подвала, я оттолкнулся от стены и уже сделал первый шаг, когда вдруг гулко рвануло на лестнице. Взрыв сорвал дверь с петель, ударная волна нагнала меня и подтолкнула в спину, сбила с ног, кубарем покатила по полу.

Контузия заткнула уши ватной тишиной и мерзким звоном, но сознания я не потерял и даже сумел подняться на ноги. Отыскав взглядом вылетевший из руки револьвер, я шагнул к нему, и тут в дверной проем забросили сразу две ручных гранаты!

Я едва успел юркнуть в кладовку, прежде чем грохнул сдвоенный взрыв, и осколки впустую посекли каменные стены подвала.

Некстати вспомнились слова альбиноса: «У тебя нет на это времени»; я чертыхнулся и выдернул из тубуса помповый карабин. Сунулся с ним в подвал — и вовремя: на лестнице возникла едва различимая в пыли и дыму фигура полицейского в каске и бронекирасе.

Я выстрелил, метя по ногам. Просто не хотел брать грех на душу, убивая бывшего коллегу. Да и не пробить этим калибром кирасу…

Констебль выронил самозарядную винтовку и повалился на ступени, зажимая ладонями рану в бедре. Я передернул помпу и выстрелил вновь, на этот раз — намеренно выше, из желания отпугнуть остальных. С лестницы загрохотали ответные выстрелы, а потом раненого констебля вытащили на улицу и внутрь влетела очередная пара гранат.

За это время я успел натолкать в магазин карабина патронов, но только высунулся из кладовки после взрыва и сразу спрятался обратно: полицейские выломали с одного из окон доски и просунули в подвал трубу «Льюиса». Загрохотала непрерывная очередь; пули принялись дырявить мебель и высекать осколки из каменных стен.

Под прикрытием пулеметного огня констеблям ничего не стоило забросать меня гранатами, но на глаза вовремя попался деревянный ящик с дымовыми шашками. Не теряя времени, я ухватил увесистый цилиндр, выдернул чеку и зашвырнул его в подвал, а следом отправил еще один.

Комнату в один миг затянула непроницаемо-серая пелена едкого дыма, и, дабы не задохнуться, я сорвал забрызганную чужой кровью накладную бороду, натянул на лицо каучуковую маску и прицепил брезентовый шланг к баллону со сжатым воздухом, молясь про себя, чтобы ирландец не успел израсходовать всю дыхательную смесь.

Мне повезло: баллон пуст не был. Сунув его в повешенный через плечо подсумок, я набрал дымовых шашек и с чемоданчиком убийцы в руках выглянул в приоткрытую дверь. Закрепленные поверх обычных окуляров линзы-светофильтры позволили разглядеть в непроницаемых для обычного взгляда клубах дыма оброненный при падении «Веблей — Фосбери», и, как только грохот «Льюиса» наконец смолк, я подхватил револьвер и со всех ног бросился к выбитому окну напротив входной двери.

Заранее выбросив в палисадник дымовую шашку, я с заваленного осколками битой посуды стола взобрался на широкий подоконник, ударом чемоданчика выломал оставшуюся с внешней стороны доску и выполз в неглубокую каменную нишу. Без промедления выскочил из нее и перепуганным зайцем метнулся в кусты.