Спящие боги

— Вот… — Творимир смущенно вздохнул, но не мог отвести взгляда — понимал, что сейчас видит самую совершенную в природе красоту.

— Ну и что же ты?.. — девушка приблизилась, и сама стала раздевать Творимира.

Обнаженные, стояли они друг перед другом, туман нежно обволакивал их тела. Творимир вздрогнул, опустил голову, шепнул:

— Я со многими тебе изменял. Ты извини…

— Ничего. Главное — любил меня одну. А я только тебя ждала. Ты первый. А сейчас — пойдем в озеро.

Воды оказались на удивление теплыми, и почти такими же мягкими как туман.

— Здесь — глубинные источники. Целебные. — пояснила девушка. — Матушка земля заботится о нас.

Творимир начал у нее что-то спрашивать, но она ничего не отвечала. Вот противоположный берег. Здесь были плавные каменные плиты, а среди них — выемка в которую нанесло много приято душистой листвы.

— Ложись… — шепнула девушка.

Творимир лег. Она уселась на него сверху, крепко обняла своими мягкими и жаркими, гладкими ногами, руками обволокла его шею, и долго, страстно целовала в лоб. Ее тугие сосцы ласкали Творимиру грудь.

Затем — отпрянула. Нижней частью тела слегка покачивалась, верхней — оставалась без движенья. Луна сильно серебрила ее волосы; сквозь них, как сквозь листву просвечивали звезды. Она улыбалась и тихо, нежно стонала.

И, когда Творимир испытал оргазм, он застонал, сильно выгнулся; а она счастливо засмеялась. И, жарко обвившись вокруг его тела, перевернула его, вжала к себе, в листву, и тихо прошептала на ухо.

— Ну, а теперь я хочу поглядеть, как над тобой звезды светят…

Маленький мальчик всхлипнул, и через полутемную горницу бросился к матери, которая, хоть и лежала на кровати, была одета и не спала.

— Маменька… — зашептал мальчик. — Что на улице так страшно кричат?..

— Ничего, ничего — не волнуйся, маленький. — прошептала женщина, однако, судя по подрагивающему голосу, она сама очень волновалась.

С улицы неслись вопли. Исступленно метались отблески факелов — там бегали, ругались.

Мальчик вжался в мамину руку, и зашептал:

— А когда папа вернется?..

— Да вот к завтрашнему вечеру и вернуться должен. — тоже шепотом отвечала женщина.

Во дворе зашелся лаем пес. Кто-то рявкнул:

— А ну!.. — и лай оборвался коротким взвизгом.

Дверь затряслась от ударов.

— Маменька, только не открывай им… Мне страшно…

— Именем Закона! Открыть!.. А ну — дверь — Л-о-м-а-й!!!..

— Нет. Не надо. Не ломайте. — всхлипнула женщина, и бросилась открыть.

— Мама! — крикнул было мальчик, но замолк и клубочком сжался в углу.

Женщина откинула засов, и тут же дверь сильно распахнулась. Плеснуло факелами. Первым в горницу вошел Бриген Марк, за ним — его вояки.

Кровь спеклась на лице Бригена вздутой маской — он был похож на дьявола.

— Как звали соседку? — спросил он.

А женщина узнала его, задрожала, рухнула на колени, и, плача, прошептала:

— Анной.

— Ты хорошо ее знала?.. Ну, отвечай!

— Хорошо.

— Куда она в лесу любила ходить? Ты должна знать. — и тут не сдержался — бешено взвизгнул. — Отвечай, куда она сбежала.

Женщина знала и, как и каждый в деревне, любила Анну. В отношении Бригена Марка она испытывала ужас, и затаенное, глубокое презрение. И она ответила:

— Простите, но не знаю, куда она…

Она не успела договорить, потому что Бриген схватил ее за волосы, сильно дернул вверх, и прохрипел:

— Ты все равно все выложишь…

— Не тронь маму! — крикнул мальчик — он бросился из своего угла на Бригена, но не добежал — один воин схватил его, поднял в воздух.

— Так, держите ее!

Бриген толкнул женщину воинам, те ее схватили, выкрутили руки.

Бриген подошел к мальчику, выдернул острый широколезвенный клинок, поднес к его личику и так, чтобы видела женщина, провел лезвием по щеке. Потекла кровь.

— Мама… мамочка… — больше мальчик ничего не мог выговорить.

— Где искать Анну? — спросил Бриген и поднес лезвие мальчику к глазу.

— Мамочка!

— Сыночек! Подождите! Я скажу, где мы бывали…

Бриген сильно надавил лезвием мальчику на лоб, раздирая кожу, повел.

— Мамочка! Мамочка! — завопил мальчик.

Бриген повернулся к женщине и, бешено ухмыляясь, заявил:

— Мне не нужно те места, где вы бывали. Мне нужно одно точное, ее любимое место.

— Подождите!

Бриген разодрал мальчику вторую щеку.

— Я знаю. Знаю! — рыдая, кричала женщина. — Есть колдовские гробницы и…

Бриген шагнул к ней, улыбнулся:

— Колдовские гробницы, правда?

— Да, да… — женщина истово качала головой, рыдала.

— Ай, ай, ай. Не правда. Нечего им среди гробниц делать. У них ночь любви. Светлая ночь. Ай-ай-ай…

И вдруг он метнулся к мальчику и сильно ударил его клинком в ухо. Затрещала кость — клинок вышел вместе с кусками мозга.

В это самое мгновенье, на палой душистой листве Творимир испытал оргазм, сильно выгнулся, а Анна счастливо засмеялась.

Мальчик тоже выгнулся к маме. Он зашептал тихо и нежно:

— Маменька, у меня глазки ничего не видят. Маменька сплю я. Хорошую колыбельную спела, маменька. Посмотри, посмотри — звезды…

В это мгновенье Анна жарко обвилась вокруг тела Творимира, и шепнула:

— Ну, а теперь я хочу поглядеть, как над тобой звезды светят…