Спящая цикада

Молодой инкуб робко уселся рядом и урок начался.

Анна сразу поняла, что зря понадеялась на слуховую память. Но спрашивать бумагу у Хона не решилась, боясь нового приступа "угоди Наири". С него станется все бросить, и помчаться добывать требуемое. Поэтому она подобрала веточку и выцарапывала буквы в траве.

Хон наблюдал некоторое время, потом робко поинтересовался:

- Наири, я прошу прошения, но может, вам с этим будет удобнее?

Блокнот. Маленький, в половину ладони. И крохотный карандаш. Она покрутила его в руках: толстый стержень, обмотанный полоской замши.

- Это ведь не графит?

- Графит, смешанный с особым сортом глины. Позвольте...

Перочинным ножом Хон ловко заострил кончик грифеля, так, что линия на бумаге получалась тонкая-тонкая.

- Простите, вам не подобает... Это моя вина - я должен был позаботиться о письменных принадлежностях.

- Если снова собрался на коленях ползать, то я лучше домой пойду...

Хон тут же перестал извиняться, но откровенно смущался, видя в руках Анны свой блокнот.

Как и в прошлый раз, его робость быстро испарилась – парень втянулся в работу. Расстегнул верхние пуговицы рубашки. Ворот тут же сбился, открывая крепкие мышцы шеи. Стрижка тоже потеряла аккуратность, пряди топорщились в все стороны.

- Курсант Саван Хон! Что здесь происходит?

Он подскочил, вытягиваясь. Подошедший ректор гневно поджимал губы, сдерживая ругань.

- Немедленно отправляйтесь к своему декану, скажите, чтобы отправил вас под арест.

Хон мельком скользнул взглядом по мундиру. Анна тут же подняла одежду, стряхнула с неё прилипшие травинки и сама накинула на плечи зардевшегося Хона. Тот отсалютовал ректору, быстро коснулся земли коленом перед Анной и умчался в сторону главного здания Академии.

- Я могу спросить, что он натворил?

- Позвольте принести вам свои извинения за неподобающе поведение курсанта, Наири.

Анне до колик надоела привычка инкубов валиться на колени при малейшем недовольстве с её стороны. Теперь же она начала подозревать, что у военных это приравнивается к официальному приветствию. И если простые обычаи можно изменить, то ритуал военной машины - нереально. И она махнула рукой: пусть их.

- Я еще раз спрашиваю, что натворил Хон?

- Вел себя неподобающе.

- Вы о том, что он сидел рядом со мной? Так я сама попросила.

- Это не преступление, Наири. Место рорага - у ног его хозяина. Но Хон обязан был позаботиться о вашем комфорте. Вы сидели на земле, писали непонятно чем...

- И это - причина ареста? Послушайте, может, обойдемся уже тем, что его отругали?

- Прошу прощения, Наири. Трибунал состоится, и курсант Саван Хон ответит по закону за свое преступление. А вам следует отдохнуть - вы тяжко трудились, это может сказаться на вашем здоровье.

Анна мрачно оглядела инкуба. То, что Хону влетит, да еще ни за что, никак не укладывалось в голове.

- Скажите, кому вы подчиняетесь?

- Непосредственно Его Величеству.

- Вы ведь рораг... Звание капитана королевских телохранителей старше вашего?

- Капитан Эйр выше меня по должности, Наири. И пока он здесь, ответственность за вашу безопасность возложена на него.

- Прекрасно!

И Анна быстро пошла к лазарету.

Эйр не переехал, но мебели в палате прибавилось. У окна пристроился стол, заваленный бумагами, рядом притулилась этажерка. Сам капитан королевских телохранителей едва успел вскочить. Стул покачнулся и с грохотом упал.

- Что за суета?

У Анны появилось желание привязать Эйра к кровати – подобный режим для раненого мог привести к печальным последствиям. Но сейчас на первый план выходила другая проблема.

- Оставьте нас!

К удивлению Анны курсанты и рораг, последовавшие за ней, тут же покинули палату. Ни просить, ни уговаривать не пришлось.

- Эйр, - остановила она натягивающего мундир инкуба. - Нам нужно поговорить.

Вместо ответа рораг поднял стул и чуть отодвинул от стола, приглашая присесть. Сам встал напротив, вытянувшись, словно на параде.

- Может, тоже присядешь? Нет? Ну, как хочешь... В общем, если коротко... Мне помощника выделили, курсанта. Хороший мальчишка. Но, кажется, я его подставила. Говорят, он нарушил субординацию и его отдают под трибунал.

- По отношению к вам нарушил? Тогда все правильно.

Анна задержала дыхание и досчитала до пяти.

- А баба Яга – против. Хон не сделал ничего плохого. Ну, забылся немного, ты вон, тоже без кителя меня встретил... Тебя за компанию под трибунал?

- Если Наири посчитает это оскорблением.

- Если... А если нет? Хон только делал то, что я говорила.

- Я разберусь, раз Наири этого желает...

- Желает. Очень. И... спасибо.

Она была уже у двери, когда Эйр окликнул её:

- Госпожа...

В нем ничего не осталось от рьяного служаки. Перед Анной стоял уставший мужчина.

- Вы снова меня спасли. Умоляю, примите мою благодарность!

И Эйр мягко, с какой-то кошачьей грацией опустился на колени, а потом распластался по полу, протягивая к Анне сложенные лодочкой ладони.

Она не стала дожидаться окончания церемонного поклона - ушла. Хотелось одновременно плакать и крушить все подряд. Но, сдержав эмоции, Анна обратилась к сопровождающим:

- Я хочу поговорить с Хоном. Где он?