Ну да, не дурак. А деньги каждому потребны. Предать своих, изменить, Фёдор никогда бы не смог. А гниль отпустить, так государству лучше.
Выспались на перинах, утром воды попили, коней оседлали, проехались в одну сторону, другую. С селянами встречными поговорили. Не видели ли боярина Фомичёва? А куда девался? Вот и мы не знаем, жаль. И в неспешном темпе в Алексин. Далеко за полдень в город въехали, земскому голове доложили.
– Как так нет? А искали?
– Все дороги объехали, холопов опросили. Сутки, как не более, не видел его никто.
– Убёг, сволочь! Да разве теперь догонишь? У него сутки форы. Теперь его в Вятском краю искать надо, туда подался. Небось родня там. Уйдёт в леса глухие, будет на заимке жить-поживать.
– Так ты запиши Фомичёва в нетутях, чтобы, значит, с нас спроса не было. И так коней едва не загнали, разыскивая.
– Не виню. Сбежал так сбежал. С семьёй, говоришь?
– Именно!
– Поймают, далеко не уйдёт.
Фёдор с десятком вернулся в полк. О пойманном боярине ничего слышно не было. Фёдор встретился с ним значительно позже.
В Москве Фёдор пробыл недолго, недели две. А потом его сотня наряду с другими стала обеспечивать охрану обозов со знатными людьми, переселяемыми в Великий Новгород. При царе Иване переселение когда принудительное, когда переселяли новгородцев во Владимир и Нижний или вятчан в подмосковные земли, а когда и добровольное, как москвичей в Великий Новгород. Занимали они дома выселенных за крамолу новгородцев. Многие и не поехали бы, да засиделись в своих чинах и должностях, а Иван при переезде в Новгород обещал повышение в чине да поместья обширные. Соблазнились дворяне, бояре и служивые люди в основном из боярских детей. И холопы с ними отправились, и слуги, да только кто спрашивал их желание?
Обозы шли из Москвы до Великого Новгорода почти сплошным потоком. К каждому обозу охрана, поскольку на дорогах беспокойно. Сказать по совести, лёгкая зависть у Фёдора была. Видел, в какие хоромы заселялись служилые люди. В Москве землица дорогая, наделы под владения маленькие. А Великий Новгород по площади не меньше Москвы, хотя народу меньше. А ещё жители от иноземных купцов зачастую манеры одеваться перенимали и вольный дух ещё не весь войско московское вышибло. В Москве государю или боярам поясной или земной поклон отбивали, а в Новгороде этого в привычке не было, кивали или руку к сердцу прикладывали.
Так зима в походах между Москвой и Новгородом пролетела. Вернулся из похода, а супружница уже родила. Мальчик, продолжатель фамилии. В своей избе Фёдор и повивальную бабку застал, и служанку, и тестя с тёщей. Купец от счастья, что дедом стал, прослезился. А потом с укорами к зятю:
– Просил бы ты у начальства службы поспокойнее. Супружница почти всё время одна.
– Служба такая. Состарюсь, тогда и посадят на место спокойное, – оправдывался Фёдор.
Через сорок дней малыша крестили, Петром нарекли по святцам. По этому поводу посиделки знатные устроили.
А через два месяца снова в поход, уже к землям литовским. Сложные отношения у Москвы с соседями. То с ливонцами воюют, то с Литвой, то со шведами, а уж с магометанами – Ордой да с Казанским ханством почти каждый год.
Ещё в 1481 году в Киеве был раскрыт заговор князей – Ивана Юрьевича Гольшанского, Михаила Олельковича и Фёдора Ивановича Бельского с целью убийства Великого князя Литовского Казимира. Князья желали отойти от Литвы со своими владениями и отойти под руку Москвы. Гольшанского и Олельковича казнили, а князя Бельского предупредили верные люди из окружения Казимира. Успел в последний момент вместе с семьёй бежать в Москву, где Иваном обласкан был. Князю выделили надел на землях московских, но граничащих с Литвой. В 1482 году в Москву бежал князь Иван Глинский. В том же году посол литовский Богдан Сокович потребовал от московского князя признать права Литвы на Ржев и Великие Луки с их волостями. Иван отказался, сам послал посольство крымскому хану Менгли-Гирею. Союзник Москвы пошёл на Литву с набегом. Сжёг Киев (входивший в состав Литвы), прошёлся по южным землям литовским. Литва все силы бросила, чтобы крымских татар выдворить.
Весной 1489 года уже дошло до вооружённых пограничных столкновений между Литвой и Москвой. В Литовском княжестве русские проживали, вера православная, устроение войска одинаковое с московским. Да Великий князь Литовский Казимир ещё и король польский, где католическая вера. Потому многие князья литовские, испытывая давление, хотели под руку Москвы отойти. Иван не прочь земли литовские в состав своего государства включить. Литва – сосед грозный, а граница её земель в сотне вёрст от Москвы, войску три дневных конных перехода. Конечно, Ивану, как правителю мудрому и дальновидному, хотелось эти границы отодвинуть. В декабре 1489 года на сторону Москвы перешли пограничные литовские князья – Одоевские и Воротынские, а с ними их уделы.