Читаем Спецназ Великого князя полностью

Холопов в войске палками били, но без членовредительства. И в дальнейшем применяли телесные наказания – прогоняли через строй солдат, которые били несчастного шпицрутенами. Били при Петре, Павле Первом, Александрах, даже при Николае Втором. Фёдор битья палками не приветствовал и рукам волю не давал, как некоторые десятники, раздававшие стрельцам зуботычины. Хватит, сам настрадался в детстве от старосты.

Утром, после молитвы в воинской церкви, не только десятники построились, но и сотники, хотя вчера об этом разговора не было. Прихватили бочонок с порохом, рубленый и обкатанный свинец, затины – и в овраг. До полудня учились быстро и грамотно заряжать оружие. Сотники недовольство проявлять стали. Фёдор заявил:

– Никого не держу, не неволю. Ступайте с Богом. А только через четыре седмицы без двух дней воевода снова приедет. Кто мастерство во владении не явит, поедет на Соловки или на Печору.

Недовольство сразу пропало. Сотники женаты все, детишки есть, и перспектива отправиться на край земли пугала. И после обеда приступили к стрельбам. Не получалось поперва, хотя дистанция до пня тридцать шагов, камнем добросить получится. Поняли десятники и сотники – лихим наскоком наукой не овладеть.

Неделю до седьмого пота Фёдор учеников гонял, хотя многие старше его и не одну сечу прошли. В последний день на стрельбы поглядеть сам стрелецкий голова явился. Тут уж каждый старался умение проявить. К концу дня от пня щепки остались. Голова – Панкратий Зотов доволен, руку Фёдору пожал.

– С завтрашнего дня каждый из вас своих стрельцов обучать будет! Увижу ежели кто отлынивает, не обижайтесь.

Со следующего дня в окрестностях пальба пошла. Соловьёва оврага на всех не хватало, стреляли в лесу на больших полянах, на лугу. Один только несчастный случай произошёл, когда один стрелец другому ногу прострелил по неосторожности. Но авторитет Фёдора вырос, в полку все в лицо его знали, и сотники не чванились первыми руку для пожатия протянуть.

Между тем в Кремле происходили события особо неприметные, но в дальнейшем потянувшие за собой целую цепь действий. К Ивану Васильевичу прибыло новгородское представительство. Ранее новгородцы называли великих князей московских господами, показывая равный уровень отношений, ведь и Великий Новгород тоже Господин. То ли оговорились послы, то ли намеренно назвали Ивана Васильевича государем. Иван, благодаря Софье поднаторевший в деликатных проблемах, за оговорку ухватился. Направил своих послов в Новгород с вопросом – хотят ли новгородцы видеть его государем своим? В Великом Новгороде противостояли друг другу две партии. Промосковская и пролитовская, во главе – бояре. Пролитовскую возглавляла посадница Марфа Борецкая. Пролитовская хотела отдаться Казимиру IV, но была закавыка, в этом случае обязательно католическая церковь попытается сменить веру. Народ этого не хотел, и Марфа, и её сторонники боялись бунта. У бояр, сторонников Марфы, дружины были, но что их воины против народа? В Новгороде всегда сильно было ополчение. Даже объединив дружины, бояре не смогли бы подавить народный гнев. Между партиями было неустойчивое равновесие.

Зазвонил вечевой колокол, на площади стал собираться народ. Марфа выступила на вече с призывом оставаться независимой республикой, не отходить под власть Московского Великого князя. Марфа говорила убедительно, бояре начали кричать:

– Не хотим Ивана государем!

Да ещё людишек подкупили бояре, в разных концах площади кричать стали:

– Не хотим!

Толпу завести просто, скоро уже вся площадь кричала:

– Постоим за святую Софию!

Послов едва не побили, но то уже нарушение всех традиций, фактически оскорбление Ивана, ведь послы представляют именно царя.

Иван Васильевич приказал собирать рать и разослал письма ближним союзникам – Твери и Пскову. Рать начала собираться большая, даже из Касимова пришли служилые татары. Как правило, их посылали на западные окраины великого княжества во избежание сговора с Ордой, если бы их послали на юг или восток. Татары выставили десять тысяч конницы, да кованая рать боярская, да государевы полки. Первыми выступили от столицы пешцы, за которыми тянулся великий обоз с провиантом, лечцами и пушечным нарядом. Дух войска после победы над новгородцами у Шелони был велик. Тогда воевода Даниил Холмский в июле 1471 года одержал убедительную победу, сбив спесь с новгородцев.

Полк затинщиков шёл пешим, за ним небольшой обоз с припасами. Вскоре недалеко от новгородских земель к пешей рати присоединилось войско тверское. Через несколько дней пешцев догнала конница. Сначала касимовские татары, потом дружины служилых бояр. В один из дней, когда полк взошёл на возвышенность, Фёдор воочию убедился, сколь велико войско. На дороге – спереди и сзади пешие и конные, насколько видит глаз. И дальше видно было бы, кабы не пыль, висящая над войском пылевым облаком. Поразился Фёдор, как и другие воины, численности армии. Мощь, сила!

Перейти на страницу:

Все книги серии Спецназ древней Руси

Спецназ Великого князя
Спецназ Великого князя

Знаменитое сражение на реке Угре в 1480 году, позже прозванное «Стоянием», положило конец монголо-татарскому игу и послужило первой вехой в становлении независимого Русского государства. Боевые действия продолжались несколько месяцев на широчайшем для тех времен фронте – более 60 верст. До решающей битвы дело так и не дошло – конец противостоянию положила отправка в глубокий тыл ордынцев отряда отборных воинов Великого князя Ивана.Сейчас бы такой отряд назвали разведывательно-диверсионной группой специального назначения… Спецназом!Расширялось и крепло Московское государство, прирастало землями, непрерывно воевало. И молодой дружинник Федор Сухарев прошел вместе с ним славный путь от новика до десятника и сотника, сражаясь, побеждая и познавая горечь поражений.

Юрий Григорьевич Корчевский

Историческая проза / Попаданцы

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза