Спецназ князя Святослава

– Повели отменить поход. Пусть дружины встают на долгий отдых. Всех же князей призови ко мне, обговорим вместе: стоит ли продолжать движение дальше?

Переговоры вождей славян с послами Иоанна Цимисхия длились несколько дней. В итоге русичи получили на руки дань за каждого живого и павшего воинов, вознаграждение, обещанное еще Никифором Фокой, клятвенное обещание скорой передачи закрепленного на бумаге от имени императора соглашения с великим киевским князем о переходе болгарских земель под управление Святослава с сохранением всех условий предшествующих договоров Руси и Византии. Взамен греки получали окончание боевых действий и вечный мир с северным соседом.

Епископ Феофил Евхаитский провел благодарственный молебен рядом с лагерем недавних врагов. Его посетили и русичи-христиане. К неожиданной радости священника, таковых оказалось немало. Когда же епископ прознал, что из его рук принял причастие брат киевского князя Улеб, Феофил призвал того для беседы. О чем шла речь в шатре грека, осталось для всех тайной…

Глава 46

Пожалуй, лишь Калокир в окружении великого князя Руси был недоволен возвращением русских ратей. Рушились его далекоидущие планы, впереди маячила жизнь изгоя. Остальные же воеводы и ратники, получив богатую плату, радовались и грядущему миру, и концу ратного похода. Многие не собирались надолго вкладывать мечи в ножны: за мелкие набеги боярин не осудит, коли и к его ногам ляжет часть добытого в коротком волчьем наскоке.

После одоления Балканских перевалов рать разделилась на два больших отряда. Свенельд и Сфенкель повели свои дружины в Преслав, где оставались болгарский царь Борис и Калокир. Остальные во главе со Святославом планировали разместиться в Доростоле.

– Я не хочу ничего менять в жизни болгар! – напутствовал своих соратников великий князь. – Пусть остается их властитель, пусть пахари и пастухи трудятся без нашего догляда, отдавая лишь часть на прокорм. Половина Болгарии уже открыто приняла мою сторону, осталось лишь дисциплиной, миром и малыми данями перетянуть и вторую. Поэтому строго следить, чтобы по обоим берегам Дуная царил прочный мир! Провинившихся – на кол!

Лица воевод едва заметно погрустнели. Святослав усмехнулся:

– Тревожьте Македонию, коли кони начнут жиреть. Главное – берегите людей! Нам нужно восстановить силы, вернуть обратно Курю с его конницей. Получил вести, что он стал сильно зависеть от своего давнего недруга хана Илдея. Посему с империей нужно сохранять прочный мир. Следующей весной я с десятью тысячами пойду в Степь! Нам нужен надежный тыл. Окрепнем, пойдем на Константинополь вновь!!

– Нужно бы оставить на перевалах охрану, – предложил многоопытный Свенельд.

– До зимы греки сюда не сунутся. Зимой, как уверяют болгары, войско на Дунай не перевалит. А вот весной направите в горы болгар и ваших гридней. Пусть люди пока отдохнут.

Посадив пешую рать на ладьи, Святослав с конными отрядами двинулся берегом вниз по великой реке. Направив основное войско в Доростол, с небольшой дружиной великий князь остановился в Переяславце.

Встреча с женой была радостной. Предслава успела смириться с потерей сына. Вдова Владислава Лейла и младой княжич Олег занимали большую часть ее свободного времени, помогая забыть утрату. Приезд супруга пробудил в цветущей женщине новую бурю чувств.

– Я рожу тебе нового сына! – жарко шептала на ночном ложе Предслава, лаская князя вновь и вновь. – Люби меня, любый, люби!!! Как я истосковалась по твоим сильным рукам! Ты ведь со мной надолго, да?! Я обязательно рожу тебе наследника! Ну, возьми меня еще раз! Так! Та-а-ак!! Любый мой!!!..

Жена опустошала супруга так, что Святослав даже спал с лица. Гридни охраны украдкой улыбались, видя утренние омовения господина, но и только. Характер Святослава был известен всем: благостное настроение могло в один миг смениться вспышкой гнева.

Очень часто великий князь брал с собой Предславу и надолго выезжал верхом на прогулки. Через жену беседовал со встречными болгарами, интересуясь их бытом, заботами. Порой приходилось вершить и скорый суд.

Так, узнав, что двое полян выкрали в деревне молодую девушку и надругались над ней, Святослав при большом стечении народа на центральной площади Переяславца поставил их лицом к лицу перед отцом девушки.

– Я разрешаю тебе сделать с ними все, что хочешь! Я принес болгарам мир и не хочу, чтобы из-за двух поганых овец они плохо думали о всех русичах. Как звать тебя, крестьянин?

– Симеон, княже…

– Решай их судьбу, Симеон!

Пожилой мужчина растерянно переминался, не зная, что ответить. Толпа оживленно загомонила, и слух Святослава с удовлетворением понял, что это был ропот одобрения.

Тут один из провинившихся гридней вдруг пал на колени:

– Не вели казнить, великий князь!! Дозволь взять Аглаю в жены?!

– Не я тебя сужу.

Князь вопросительно посмотрел на отца. Тому быстро перевели слова русича. Симеон торопливо закивал головой:

– Да-да, пусть будет так! Зачем зря лить кровь? Я тоже когда-то был молодым и горячим…