Спецназ князя Святослава

Между тем в самом Константинополе обстановка все больше складывалась не в пользу Иоанна Цимисхия. Многочисленные празднества и раздачи хлеба для плебса лишь в начале его правления помогли прочно усесться армянину на трон. Теперь же, когда племянник убитого императора Варда Фока поднял мятеж в азиатских фемах, когда уменьшилось поступление зерна из Египта через Антиохию, когда докатились слухи о победоносном шествии варваров к стенам древнего города, в низших слоях населения Константинополя забурлило недовольство новым базилевсом. Не обошлось и без людей Калокира, пробравшихся за стены столицы и начавших готовить почву для бунта и очередного переворота.

Воинских сил катастрофически не хватало. Два легиона Варды Склира срочно перебрасывались против Варды Фоки в Малую Азию. Набеги арабов в Антиохии сдерживались силами набираемых за высокую плату ветеранов-легионеров. Фракийские дороги оставались обреченно открытыми…

– Нас могут спасти лишь золото и заключение договора с архонтом Сфендиславом на его условиях! – мрачно заключил на очередном совете Цимисхий. – Феофил, выезжай вновь навстречу варварам. Бери с собой все, что сочтешь нужным, пусть даже сокровищница империи останется пустой!

– Мои люди пишут, что славянский вождь очень щепетилен в вопросах чести, – ответил епископ. – Нарушение условий наших первых переговоров он принял за кровную обиду.

– Ничего, пообещай ему моим именем и крестом все, что варвар пожелает! Ведь не полный же глупец этот архонт: после потери двадцати тысяч у него не хватит сил, чтобы приступать к стенам города Константина! А позже время вновь расставит старые порядки по своим местам!!

Феофил Евхаитский вопросительно глянул на императора. Иоанн лишь презрительно фыркнул:

– Да, да, да!!! Бывает ложь во спасение, и ты знаешь это лучше меня! Пообещать что-либо варвару, когда империя на грани краха, и не исполнить клятвы – не грех!!! Пусть сначала они сами перейдут под сень креста, а уж тогда начнем думать о морали. Время – вот то, что нам сейчас нужно! К весне успокоим Варду, изгоним арабов, Иоанн Куркуас, которого я ставлю в феме Фракия вместо Варды Склира, соберет новые легионы. А там вернем и свое золото, и свои земли, и свою честь! И помни, Феофил, не будет меня – не станет и тебя! Калокир вычистит всех, неугодных ему и Сфендославу! Он может удержаться на троне только с помощью мечей варваров!!! Добудь мне этот спасительный год передышки!!!

Новые посланцы империи встретились с войском русов в каких-то десятках поприщ от Константинополя. Прекрасно понимая, что теперь искусственные затяжки времени принесут лишь вред переговорам, епископ Феофил в первый же день с богатыми дарами из золотых вещей, одежд и тканей явился к Святославу и с поклоном возложил их к ногам великого князя. Русич скользнул по богатому подношению равнодушным взглядом, жестом приказал все убрать и негромко вопросил:

– Зачем опять ты явился в мой лагерь, грек? Вновь хочешь дать лживые обещания? Более тебе не верю! Мне не нужны ни это золото, ни прочее, я возьму вскоре гораздо больше сам в Константинополе. Ступай, я не желаю никаких переговоров!!

Повернувшись к епископу спиной, Святослав сел на коня и направился вдоль линии костров своего войска.

Феофил Евхаитский побледнел. Как быть? Вернуться назад ни с чем – смерти подобно! Но как продолжить свою миссию, если с тобой не хотят говорить?

Выручил командир находившейся при послах охранной центурии:

– Варвар – воин! Попробуй усладить его взор и сердце хорошим оружием. У нас есть несколько мечей знатной работы из военной добычи Варды. Добавь десяток кованых арабских кольчатых броней, несколько горячих жеребцов. Может, это поможет лучше?!

Обрадованный епископ немедля послал гонца к киевскому великому князю с просьбой о новой встрече.

Она состоялась утром следующего дня. Святослав принял греков на коне, готовый к продвижению войска дальше. Показное небрежение к послам империи должно было явить неверие вождя русичей клятвам противника. Но тут произошло непредвиденное!

К ногам князя легли доспехи и оружие. Взор Святослава неожиданно вспыхнул, он слез на землю, подошел к новым дарам, взял в руки один из мечей варяжской работы, вынул его наполовину из ножен и поцеловал лезвие. Скупая мужская слеза скатилась по щеке.

– Узнаешь? – обернулся полководец к Сфенкелю. – Это меч Владислава!! Наконец-то мой сын может без позора предстать перед Перуном!! Его оружие вновь будет разить врагов!

С этими словами великий князь расстегнул пояс и надел оружие павшего сына. Легкая улыбка шевельнула его губы.

– Так что намерен мне ТЕПЕРЬ предложить базилевс? – спросил князь Феофила.

– Прочный мир, богатую дань и земли Болгарии! – единым выдохом ответил епископ. Румянец вновь заиграл на его щеках. – Зачем испытывать неверную воинскую судьбу, когда все можно решить полюбовно?!

Святослав чуть помедлил и ответствовал греку:

– Хорошо, обсудим это днями! Пока ступайте, ставьте свои шатры. Я повещу вам о дне переговоров.

Вновь повернувшись к Сфенкелю, великий князь приказал: