Спеши любить

Я думал, Джейми носит Библию просто потому, что она дочь священника. Нетрудно было это предположить, учитывая то, как относился к Писанию сам Хегберт. Но книга была старой и потрепанной, а Джейми казалась мне человеком, который будет каждый год покупать себе новую Библию лишь затем, чтобы увеличить количество продаж.

Она молча прошла несколько шагов, а затем ответила:

– Это мамина Библия.

– О! – Я почувствовал себя так, как будто раздавил ручную черепашку.

Джейми взглянула на меня:

– Ничего страшного, Лэндон.

– Прости, что спросил.

– Не стоит. Ты ведь не имел в виду ничего такого. – Она помолчала. – Маме и папе подарили эту Библию на свадьбу, но мама попросила ее себе. Она часто ее читала, особенно когда приходилось нелегко.

Я вспомнил о выкидышах. Джейми продолжала:

– Она любила читать Библию по вечерам перед сном и взяла ее с собой в больницу незадолго до родов. Когда папа узнал, что мама умерла, он забрал Библию из больницы вместе со мной.

– Сочувствую, – отозвался я. Когда тебе рассказывают что-нибудь грустное, больше ничего, пожалуй, и не скажешь.

– Эта книга как будто… часть мамы. Ты меня понимаешь? – В голосе Джейми не звучало грусти, и оттого мне сделалось еще хуже.

Услышав эту историю, я снова подумал о том, что ее вырастил Хегберт, и не нашел слов. Раздумывая над ответом, я услышал, как позади сигналит машина; мы с Джейми остановились и обернулись одновременно.

В машине сидели Эрик и Маргарет (он – за рулем, она – с нашей стороны).

– Поглядите-ка, кто это, – сказал Эрик, перегибаясь со своего места. До сих пор я не рассказывал ему, что провожаю Джейми домой; у подростков мозги устроены таким образом, что все чувства, охватившие меня после истории с Библией, точно рукой сняло.

– Привет, Эрик, Маргарет, – весело сказала Джейми.

– Провожаешь ее, Лэндон? – спросил Эрик с дьявольской усмешкой.

– Привет, Эрик, – отозвался я.

– Отличная ночь для прогулок, – продолжал он. Возможно, потому что между ним и Джейми сидела Маргарет, он вел себя смелее, чем обычно в ее присутствии. И разумеется, не упустил возможности подпустить шпильку.

Джейми улыбнулась:

– Да, ты прав.

Эрик огляделся с задумчивой улыбкой и сделал подчеркнуто глубокий вдох. Я готов был поклясться, что он притворяется.

– Старик, да здесь и в самом деле прекрасно. – Он вздохнул, уставился на нас и пожал плечами. – Я бы подвез вас, но ведь сидеть в машине не так приятно, как бродить под звездами. Ни за что не стану лишать друзей такой возможности.

Он сказал это так, будто оказал нам огромную услугу.

– Мы уже практически дошли, – сказала Джейми. – Я собиралась предложить Лэндону стаканчик сидра. Не хочешь присоединиться?

Сидр? У нее дома? Она об этом не говорила…

Я сунул руки в карманы, гадая, может ли дело обернуться еще хуже.

– Нет-нет, не стоит. Мы едем в закусочную «У Сесиль».

– В будний день? – невинно уточнила Джейми.

– Допоздна засиживаться не станем, – пообещал Эрик, – но вам, пожалуй, и в самом деле пора. Пейте сидр и наслаждайтесь.

Машина медленно тронулась с места. Джейми, видимо, подумала, что Эрик – аккуратный водитель. Ничего подобного, хотя он всегда умудрялся избегать неприятностей, если попадал в аварию. Помню, однажды, помяв бампер, он соврал матери, что на дорогу прямо перед машиной выскочила корова. «Все произошло так быстро, ма, она взялась буквально из ниоткуда – вылетела на дорогу, и я не успел затормозить». Конечно, все знают, что коровы не берутся из ниоткуда, но мать ему поверила. В свое время она сама была капитаном школьной группы поддержки.

Когда они отъехали, Джейми с улыбкой обернулась ко мне:

– У тебя хорошие друзья, Лэндон.

– Да, конечно.

Заметьте, как осторожно я подбирал слова.

Проводив Джейми до дому и отказавшись от сидра, я угрюмо зашагал к себе. Я буквально слышал, как друзья смеются надо мной, сидя в закусочной «У Сесиль».

Видите, что бывает, если ведешь себя как джентльмен?

Утром вся школа знала, что я провожаю Джейми домой. Пошли новые сплетни – на сей раз еще хуже, чем прежде. Я не выдержал и просидел всю перемену в библиотеке, лишь бы ничего не слышать.

Вечером состоялась репетиция в театре, последняя перед спектаклем, поэтому у нас было много дел. Сразу после уроков мисс Гарбер попросила мальчиков, то есть нас с Эдди, перенести весь реквизит из класса в грузовик. Проблема состояла в том, что Эдди был страшно неуклюж. Мы протаскивали в коридор одну из самых тяжелых вещей; в критический момент, когда мне требовалась его помощь, чтобы удержать равновесие, он запутался в собственных ногах и мои пальцы буквально вдавились в косяк. Боль была нестерпимая.

– П-п-п-прости, – выговорил Эдди. – Тебе б-б-б-больно?

Я проглотил ругательства и предупредил:

– Больше так не делай.

Но Эдди упорно продолжал спотыкаться – с тем же успехом я мог бы приказать дождю «Перестань!». Когда мы закончили погрузку, пальцы у меня выглядели точь-в-точь как у Тоби. А главное, до начала репетиции я не успел поесть. Возня с реквизитом заняла три часа; мы расставили все по местам лишь за пару минут до того, как приехали остальные. Настроение у меня было прескверное.