Спасти Софию

Над нашими головами послышался звук вертолёта. Мы выключили фонарь, пережидая, пока он пролетит. На самом деле вертолёт так долго кружил в этом районе, что я подумала, что нас, должно быть, увидели, но затем он развернулся и полетел прочь вдоль берега.

– Улетел! – сказал Нед. – Он был слишком близко…

Покушение на убийство

Сон долго не шёл ко мне. А потом показалось, что утро наступило слишком быстро. Я проснулась от того, что снаружи лодки раздавались странные звуки. Не такие, какие издаёт гигантский омар, поедающий креветок. Скорее этот звук напоминал куриное кудахтанье. Я приподняла борт лодки. Там стоял Нед, гордо державший в руках курицу. Живую курицу под мышкой!

– Завтрак! – заявил он.

– Где ты её взял? – спросила я.

Нед кивнул через плечо, в сторону от моря.

– На ферме, там, наверху.

– Ты же не хочешь действительно убить её? Так ведь? – спросила София, сидя на корточках позади меня. Её глаза округлились.

– Почему бы и нет? Мама всё время это делает. – Нед тряхнул головой. – Ну, нет, не совсем, не то чтобы… Впрочем, я видел, как это происходит…

– Тогда давай. – В полумраке я выбралась наружу.

Взяв одной рукой курицу за голову, он обхватил её тело другой. Птица повернула голову и смотрела на его руку, словно он собирался угостить её чем-то вкусненьким. София, закрыв глаза, отвернулась к лодке.

Я не знала, хотелось ли мне, чтобы у него получилось, или нет. Я даже не знала, смогла бы я съесть её, если бы ему это удалось.

Нед пристально посмотрел на свою руку. Потом на курицу. Я подозревала, что он затаил дыхание, потому что от крайней сосредоточенности у него поникли плечи.

Он вздохнул.

– Нет, не сегодня, курочка, – сказал он наконец, осторожно опуская курицу на гальку.

Та в ответ клюнула его в ботинок, села на камни и снесла большое коричневое яйцо.

Нед мгновенно подобрал его.

– Победа! – Мы разглядывали яйцо так, словно никогда не видели яиц. – Я положу его куда-нибудь в безопасное место, – сказал Нед, вытаскивая из рюкзака крохотную кружку и коробочку, в которой предлагают еду навынос.

– Что это такое? – спросила София, уставившись на коробку. – Похоже на слизняков.

– Пинки и Пёрки, – сказал Нед, щелчком открывая крышку.

Две толстые римские улитки подняли головы в ожидании пищи.

– Почему они здесь? – спросила я, растирая отёкшие ноги в спортивных штанах.

– Потому что, если бы я оставил их там, мне пришлось бы попросить Олли присмотреть за ними, и тогда бы он проболтался. – Завернув яйцо в носок, он уложил его в кружку. Потом он достал из пакета с сэндвичем лист салата, тщательно осмотрел его и скормил улиткам.

– ЧТО?! – возмутилась я, не сводя глаз с очень вкусного зелёного салатного листа, исчезающего в покрытой слизью коробке. – Ты кормишь их, когда мы голодаем?

– Они мои питомцы, я должен заботиться о них.

– Они бы и так выжили, – сказала я, переодевая носки.

– Они бы умерли, а я бы чувствовал себя виноватым, – сказал Нед. – В любом случае они не имеют к вам никакого отношения, я отвечаю за них. Вот здесь кроссовки. Не знаю, в самый раз ли они вам.

Он бросил на песок две пары кроссовок. Я посмотрела на Софию, которая выглядела элегантно в длинной зелёной юбке-брюках и сочетающейся с ней кофте, а потом – на себя. На мне была полинявшая оранжевая толстовка и спортивные штаны тёмно-синего цвета.

Нед внимательно оглядел нас обеих.

– Простите, – сказал он. – Это лучшее, что я смог найти. И, Лотти, там была оранжевая и розовая, и я знал, что ты не захочешь розовую. Поэтому… – Он пожал плечами. – В любом случае вас никто не увидит.

Замок принцессы

– Я вам говорила, что Пинхед – убийца? – спросила София, когда мы спустились в очередную долину.

– Ты имеешь в виду, что он кого-то убил? Нарочно?

– Да, во время драки. Кажется, в пабе, или, может, в ресторане…

Мы оба уставились на неё.

– Это ужасно, – сказал Нед.

– Правда? – сказала я. – Он действительно кого-то убил?

София отвернулась в сторону.

– Да, это было… слишком страшно.

Мы решили идти через болото. Лично мне было страшно. Когда я узнала, что Пинхед на самом деле кого-то убил, моё мнение о нём изменилось целиком и полностью. Но мне не хотелось, чтобы об этом узнали другие. Мне хотелось, чтобы меня считали храброй.

Дафна Даунс в романе «Ночь преступления» продолжала идти, несмотря на то что ей было так страшно, что у неё останавливалось сердце.

Хотя я не совсем понимала, как это возможно. Видимо, София не знала, кого именно убил Пинхед.

– Какого-то парня, – сказала она. – Я думаю, он присвоил его деньги. Обычно всё бывает из-за денег, разве не так?

– Или из-за любви, – сказала я. – Хотя в «Смерти среди лилий» убийца говорит, что совершил это потому, что ему нравится убивать. Может быть, Пинхеду нравится убивать?

– Обалдеть! – сказал Нед. – Надеюсь, что он делает исключение для детей.

– Он убил только одного человека? – спросила я.

София не отвечала целую вечность.

– Я не знаю, – наконец сказала она.