Спаситель и сын. Сезон 1

— Я рад за вас, мадам Пупар, — улыбнулся ей Спаситель. — Вы поговорите с сыном, а у меня тут кое-какие дела. Скоро вернусь.

Он нажал посильнее на плечо Габена и заставил его сесть напротив мамы. Надолго оставлять здесь мальчика он не собирался.

Спаситель спустился в регистратуру, где вместо Брижит уже сидела Мадо. После нескольких вежливых фраз «Как повезло Брижит! Отпуск на Мартинике!» Спаситель попросил Мадо «об одной небольшой услуге».

— Не могла бы ты узнать, не попадал ли недавно в здешнее психиатрическое отделение бывший пациент из Кольсона? Он переехал с Мартиники в метрополию, но фамилии его я не знаю.

Просьба показалась Мадо странной, но она пошла узнавать. И очень скоро вернулась: нет, пациентов из Кольсона не поступало. Значит, ложный след.

Спаситель зашел за Габеном, и они отправились домой.

— Как мамино самочувствие?

— Ок. Немного на робота стала похожа.

Вечером Спаситель, убедившись, что Габен выключил свой компьютер, снова достал из тумбочки крафтовый конверт со свадебной фотографией. По временам у него возникало искушение разорвать ее, но он повторял себе, что однажды Лазарю захочется увидеть, какой была его мама. Спасителя удивило, что Лазарь не стал ни о ком расспрашивать. Только об Эвелине. Он что, не заметил молодую женщину в инвалидной коляске? Опухшее от пьянства лицо его деда, отца Изабель? Мальчика-шафера с синдромом Дауна? Молодого человека-альбиноса, который попытался спрятаться от фотоаппарата?

Неделя с 9 по 15 февраля 2015 года

Открывая еженедельник, доктор Сент-Ив вспомнил поговорку: «Понедельник — день тяжелый». В понедельник случается больше всего самоубийств.

Но он ждал с любопытством вечера этого понедельника. Вечером ему предстояло знакомство с месье Карре. Марго поговорила с отцом. Интересно, она придет с ним вместе? Он не мог этого выяснить у самого месье Карре, так как судебный исполнитель поручил подтвердить свой визит по телефону секретарше.

Месье Карре появился в 19 часов 10 минут.

— Я немного опоздал, извините, — сказал он, входя. — Не имел возможности освободиться.

Он держал себя как начальник, но не вышел ростом и, чтобы не смотреть на доктора снизу вверх, поспешил сесть.

— Прошу прощенья, но это мое кресло, — сказал ему Сент-Ив.

Месье Карре инстинктивно занял главное место в кабинете.

— Ах, это ВАШЕ кресло? Тысяча извинений!

Извинение месье Карре было скорее издевкой, чем вежливостью.

Еще следуя за своим посетителем от входной двери до кабинета, Спаситель сделал кое-какие наблюдения: темный костюм хорошего качества, неброский галстук, тонкие черты, лицо решительное, густые волосы коротко подстрижены, на висках легкая седина. Отсутствие эмоций прикрывает вежливой дежурной улыбкой. Красивый мужчина. Может показаться очень приятным и очень неприятным.

Спаситель и месье Карре молча смотрели друг на друга. Похоже, месье Карре выжидал, считая, что, заговорив первым, ослабит свою позицию. У Сент-Ива никогда не было вкуса к игре во власть, и он начал разговор:

— Марго к нам присоединится?

— Не вижу в этом необходимости.

— Она лечится у меня. Она вам говорила?

— Из-за этой омерзительной истории? Из-за рук?

— Омерзительной?

— Я решил положить этому конец. Специально приехал, чтобы вам это сказать.

Месье Карре говорил уверенно, не поднимая голоса, рисуясь своей значительностью.

— И как вы собираетесь это сделать?

— Ограничу мать Марго в родительских правах. Я лично знаком с судьей по семейным делам и в самое ближайшее время подам иск. Вы, думаю, успели убедиться, что мать Марго педагогически несостоятельна.

— Вы считаете, что за самоповреждение Марго ответственна мадам Дютийо? — спросил Спаситель совершенно нейтральным тоном.

— А кто же еще? — удивился месье Карре. — Марго должна была вам сказать, что это вина ее матери.

— Она так не сказала.

— Вообще-то для психолога…

Месье Карре обвел взглядом кабинет, словно пытался понять: куда это он попал? Брови у него изумленно взлетели, когда он заметил клетку с Гюставией и ее детками.

— По сути, месье Сент-Ив, вы не доктор…

— Доктор психологии.

— Может быть. Но не врач. У вас нет права считаться врачом и лечить.

— Пациентов ко мне направляют врачи-терапевты.

— Не стоит заговаривать мне зубы. Мои дочери называют вас «доктор Сент-Ив». Похоже, вы занимаетесь незаконной медицинской практикой.

Месье Карре дорого бы дал за такое же хладнокровие, как у сидящего напротив него Сент-Ива, — самого его душил гнев. Он чувствовал себя униженным из-за того, что он и его дети вынуждены иметь дело с психологом.

— И речи быть не может, чтобы моя дочь подвергалась вашей псевдотерапии. Если она еще раз у вас появится, я начну против вас судебный процесс.

— Матери — иск. Против психолога — процесс. Вы уверены, что именно так облегчают страдания?

— Какие страдания?

— Я думал, вы пришли поговорить о Марго.

— Марго прекрасно себя чувствует.

— Тогда почему школьная медсестра потребовала, чтобы она обратилась к психологу?

— Никто не имеет права чего-то требовать от моих детей!

— Вы начнете процесс против мадам Сандоз?

— Кто это?