Спасенная горцем

Фиона ткнула большим пальцем в небо. Сначала Ханна подумала, что девочка говорит о боге и уже хотела погладить ее по голове и сказать, что она чудесная девочка, но когда подняла голову, увидела какое-то движение в окне сторожевой башни. Ее словно ударили в солнечное сплетение. Она вдруг поняла, кто стоял у окна, наблюдая за ними. Ее муж.

Она помахала ему, но он отодвинулся в глубь комнаты, словно стыдясь, что его застали за подглядыванием.

– Лэрд Даннет?

– Да. – Фиона оттопырила губу.

– Откуда ты знаешь, что он считает меня красивой? – вырвалось у Ханны.

Конечно, не стоило спрашивать, но она не удержалась.

– Он с-сам с-сказал.

Ей вдруг стало тепло. Что-то приятное поселилось в груди. Должно быть, это радость. Щеки обдало жаром.

– Правда?

– Да.

– Он сказал тебе? Словами?

Фиона хихикнула, хотя Ханна не шутила.

– Потому что со мной он почти не разговаривает.

Девочка одернула юбку и принялась болтать ногами.

– Он м-много ч-чего мне г-говорит.

– Должно быть, он очень тебя любит.

– Это п-правда. – Девочка просияла, но тут же стала серьезной. – М-мы так п-похожи, – тихо сказала она, и Ханна поняла, что ее слова означали куда больше, чем казалось на первый взгляд. – М-многие л-люди с-считают меня г-глупой, потому что я п-плохо говорю. Но он так не думает.

– Конечно, ты не глупа.

– Он д-дал мне свое п-перо, – призналась Фиона шепотом, словно получила в дар Золотое руно или Ковчег завета. Просто перо подарил ей он. – Он уч-чит м-меня п-писать.

О, прекрасно. Еще одно поколение сочинителей писем.

– Он очень добр.

– Ин-ногда п-писать к-куда легче, чем г-говорить.

Ханна оцепенела, не сводя глаз с маленького серьезного личика. Воздух жег легкие.

«Многие люди считают меня глупой, потому что я плохо говорю». «Мы очень похожи». «Иногда писать куда легче, чем говорить».

О господи!

И тут на нее снизошло озарение. Уверенность в своей правоте наполнила душу. В этот момент она поняла. Все поняла. И едва не скорчилась от стыда. Угрызения совести терзали ее. Она посмела судить о человеке, не зная его!

Ханна глянула на башню и увидела, что Александр снова наблюдает за ней. Досада, раздражение и нетерпение растаяли, как по волшебству. Их место заняло нечто, похожее на обожание.

Он считает ее красивой. Он очень добр к детям. Он чертовски хорошо целуется. И он принадлежит ей.

Она приставила ко рту руки рупором и крикнула, прежде чем он успел вновь скрыться:

– Когда ты выйдешь из этой башни? – Не дождавшись ответа, Ханна глянула на Фиону. – Я же сказала тебе, что нетерпелива, – подмигнула она девочке. И Фиона, благослови ее господь, откинула голову и рассмеялась.

Когда прибыл Фергус с очередным письмом, Ханна не разорвала его в клочья. И была этому очень рада. Письмо оказалось приглашением. На пикник. С мужем.

Какое замечательное известие!

Александр поднял глаза от работы и с удивлением увидел нервно переминавшегося на пороге Фергуса. Написав приглашение жене, он заставил себя вернуться к работе. Если он хочет провести остаток дня с Ханной, нужно сначала покончить с делами. Кроме срочных посланий из Кейса и Фесуика, требовавших его внимания, он узнал о вновь разгоревшейся отчаянной битве в Лите между Даннами и Кайтами.

При виде Фергуса Александр едва не зарычал, поскольку это означало, что у управляющего есть для него новые дела. И действительно, в руках он держал письмо.

– Простите, что помешал, милорд.

– Заходи, – махнул рукой Александр. Он быстро разделается с новой задачей, потому что его одолевало предвкушение. Скорее бы увидеть Ханну, схватить в объятия. Украсть пару поцелуев. И может, соблазнить ее в высоких луговых травах…

– Это прислала ее милость.

Александр замер.

Ее милость? Прислала письмо?

Настроение резко ухудшилось. Письмо означает только одно: она отказывается принять приглашение на пикник. А он так обрадовался, когда она улыбнулась, помахала рукой и окликнула его, прося выйти из башни. Этот жест что-то зажег в нем, некое мужество, побудившее его проигнорировать навязчивые тяжелые предчувствия, страх, что она узнает истинного Александра и отвернется от него. Его одолевало желание увидеть ее, разделить с ней тайны, признаться в своих бесчисленных недостатках, он надеялся, что она будет с ним терпелива.

Он не вынесет, если Ханна отвергнет его предложение. Но все равно протянул руку за письмом.

Фергус отдал его и вылетел из кабинета, словно за ним гнались все демоны ада. Александр только однажды прикрикнул на него, чтобы не смел прерывать его работу – день тогда выдался очень плохим, – но Фергус усвоил урок и крайне редко появлялся в башне.

Александр долго изучал письмо, надписанное красивым, размашистым почерком. Его имя, написанное ее рукой, казалось стихами. Александр уловил исходивший от пергамента аромат и дрожащей рукой поднес его к носу.

А! Ее духи.

Перед глазами все поплыло.

Ведь женщины не стараются надушить письмо с отказом. Верно?

Он понятия не имел, так ли это. Женщины оставались для него тайной.

Сгорая от желания узнать, что она пишет, Александр преодолел страх и развернул письмо.