Спасенная горцем

Последнее было сказано тихо и каким-то образом рассеяло ее гнев и коснулось сердца. Выражение ее лица мгновенно смягчилось. Губы Ханны дрогнули в подобии улыбки. Несколько секунд она смотрела на Александра, и у него сложилось неприятное впечатление, что она обдумывает стратегию атаки. Наконец она положила руку ему на грудь и попыталась уговорить:

– Александр, уверяю, я в абсолютной безопасности. Он настоящий ягненок.

В этот момент зверюга вытянул морду и укусил Уоллеса за круп. Бедняга взвился в воздух и отскочил, послав врагу обвиняющий взгляд.

– Вернее, со мной он настоящий ягненок, – пояснила она, скрыв улыбку.

– Он… такой большой.

– Я растила его с тех пор, когда он был крошечным жеребенком. Я единственная, кто может ездить на нем. А теперь скажи… – Она придвинулась еще ближе к Александру, взяла за руку и уставилась широко раскрытыми глазами. – Какой будет наша супружеская жизнь? Ты намерен постоянно рявкать на меня, отдавая приказы?

– Я не рявкаю! – рявкнул он.

Она проигнорировала его реплику.

– Или мы будем работать вместе? Как одна команда?

Эта идея ему понравилась. Он кивнул и проворчал нечто утвердительное. Им никогда не манипулировали раньше, и он не был уверен, что ему это нравится. Хотя он не возражал против манипуляций, когда она смотрела на него так.

– И если я сама выберу лошадь, ты не будешь вмешиваться и стаскивать меня с седла каждый раз во время прогулки?

– А ты обещаешь брать с собой эскорт?

Она нахмурилась, изучая лицо Александра. Он был уверен, что оно выражает решительность и твердость, но должно быть, ошибался, потому что Ханна кивнула и сказала:

– Конечно. Если мне захочется.

Он открыл рот, чтобы возразить, но она приподнялась на носочки, чмокнула его в подбородок, и все аргументы вылетели у него из головы.

– И спасибо за попытку спасти мою жизнь, – добавила она, погладив его по руке. – Это было так мило.

Мило?!

Это был худший момент его жизни. Он не знал, оправится ли когда-нибудь.

Но Александру стало еще хуже, потому что он понял: хотя они женаты совсем недолго, Ханна каким-то образом прокралась в его сердце. Она стала необходима ему. И если с ней что-то случится, если он когда-нибудь ее потеряет, всю оставшуюся жизнь он будет безутешен.

– Ну и ну, – проворчала расхаживающая по террасе Ханна себе под нос. Даже поразительный вид сверкающего моря ее не утешил. Не утихомирил терзавшего ее раздражения.

Разговор с Александром прошел, как она полагала, хорошо или, по крайней мере, так, как должен был пройти. Хотя сначала он вроде бы твердо решил, что она не будет ездить на Вельзевуле, все же он был готов принять ее доводы. Прекрасный знак для начала их совместной жизни.

Она надеялась на нечто большее, вроде поцелуя или двух, но когда они вернулись в замок, муж исчез. И как раз в тот момент, когда она уже подумала, что потихоньку добивается своего.

Хотя нужно сказать, что Ханна каждый день узнавала о нем что-то новое. Он был как луковица: снимая слой за слоем, она делала бесчисленные открытия, заставлявшие ее уважать его и восхищаться им еще больше. Интересно, доберется ли она когда-нибудь до сердцевины?

С моря подул ледяной ветер, и Ханна обхватила себя руками. И повернулась, чтобы войти в замок и попросить чая, но замерла, заметив маленькую девочку, стоявшую слева от нее. Та самая угрюмая малышка, которая молчала, когда дети подносили ей цветы.

– Прекрасный вид, не так ли? – Ханна изобразила улыбку.

Фиона посмотрела на нее серьезными глазами и кивнула.

– Я люблю море. – Еще кивок. Губы девочки шевелились, и Ханна видела, что она пытается что-то сказать, поэтому терпеливо ждала, пока Фиона боролась с собой.

– В-вы правда т-так д-думаете?

Ханна вскинула брови. Обычно она всегда говорила то, что думала, а говорила она много и не совсем понимала, что именно имела сейчас в виду Фиона.

– Ч-что все б-борются с невзгодами…

– Да, я так думаю. – Исходя из ее опыта, это было правдой.

Фиона прикусила губу и оглядела Ханну.

– С ч-чем т-ты…

– С чем борюсь я?

Кивок.

– Мне повезло больше, чем остальным, – рассмеялась Ханна. – У меня много всяких трудностей.

– П-правда? – изумленно выпалила Фиона. Но откуда это удивление? Разве не очевидно, что Ханна – просто комок проблем?

– Конечно. – Она решила повременить с чаем и подошла к каменной скамье, тянущейся вдоль балюстрады. Села, и Фиона подобралась к ней. – Прежде всего я не слишком терпелива. Отец отчаивается по этому поводу и твердит, что мои поступки слишком опрометчивы. Я спешу там, где более холодные головы подождали бы. Во-вторых, я не слишком красива.

– Т-ты оч-чень красива. – Комплимент подозрительно походил на жалобу.

– Мои сестры куда красивее, – громко вздохнула Ханна. – Лана – как хрупкий ангел, а Сюзанна – воинственная принцесса.

– В-воинственная п-принцесса? – ахнула Фиона.

– Она просто великолепна. Я же… всегда была обычной.

Когда Фиона фыркнула, Ханна кивнула.

– Мои глаза слишком велики и рот искривлен. – Она показала на себя. – К тому же я… толстая.

– Он считает т-тебя красивой.

– Он? – переспросила она, не веря своим ушам.