Спасенная душа

Тихон вместе с цветочками из гроба на пол вывалился, стоит, рот беззвучно, как рыба, разевает и рукой вдове на цепочку указывает, вот, мол, она, не убивайся понапрасну.

— Я по тебе плачу, — вдруг чуть слышно сказала эта женщина. Подняла голову — и Тихон от ужаса будто каменный стал. Заплаканными глазами кротко смотрела на него сама Богородица!

— Не бойся меня, Тихон. Коротка была твоя покаянная молитва, а спасла тебя. А теперь иди и то, что вдове нужно, возле церковной ограды найдешь.

В это время цепочка качнулась и соскользнула с лампадки на пол, Тихон, как во сне к ней подался, поднял, глядь — а скамейка пуста!

Тут дверные засовы загремели, двери отворились, свет утренний церковь залил, и первой, кто в церковь вошел, вдова была. Еле на ногах устояла, Тихона живого, возле пустого гроба, увидев.

— Господи, помилуй! Да как же это? Ведь ты вчера умер, я тебя, бедного, отпевать пришла…

— Да нет, жив пока, — смутился Тихон, — это душа у меня чуть обмерла на холоде, а здесь, в тепле, ожила. А камень я тебе нашел, Варвара. Пойдем, глянешь. Одна хорошая женщина для своего заблудшего сына приготовила, думала, помер он, а он — нет, выздоровел, слава Богу. И цепочку твою не взяла, вот она, в целости.

Варвара недоверчиво ему в глаза глянула, женщину не проведешь: неправду за версту чует, а неправды-то в его глазах и не было…

Божья искра

Послал Господь с неба на землю грозного Ангела — забрать души у пятерых грешников: скряги, пьяницы, вора, душегубца и богохульника.

Пока Ангел собирался, Богородица быстрей его на землю голубкой слетела, чтоб помочь грешникам этим раскаяться, ведь в самых страшных элодеях, в отличие от падших бесов, Божья искра живет. Как в потухшем костре, глубоко под мертвой золой она тлеет и хоть тепла не приносит, однако если раздуть ее, быть может, новый костер от нее возгорится, а в человеке новая жизнь заалеет.

Первому к скряге-сребролюбцу явилась Богородица. Прикинулась сгорбленной старухой и говорит:

— Вот и смертушка твоя, Демьян! Собирайся.

Демьян как подкошенный на колени пал.

— Не губи, — вопит. — смертушка! Дай мне еще три года сроку, чтоб миллион накопить.

— Да ты, никак, не понял, Демьян, кто я? Бросай свои мешки с деньгами, сундуки с золотом, шубы, которые не носишь! Мне ты безо всего нужен. Голым в мир пришел, голым и уйдешь, ничего в ямку не утащишь.

— Дай мне еще три месяцу сроку! — вопит Демьян. — Для чего же копил я, чтоб вот так все и бросить?!

— Ни тебе самому, ни другим пользы от твоего богатства не было. Бес сребролюбия разум тебе помутил и оставил одного. Ни семьи у тебя, ни детей, ни друзей, ни дел добрых. Сгинешь сейчас, никто и не заметит, никто добром не вспомнит. Зачем жил-то, Демьян, сам знаешь?

— Не губи, смертушка! — плачет Демьян. — Права ты. Денег у меня море, а счастья ни капли. Дай мне три дня еще, я все на себя истрачу!

— Через три часа за тобой приду, а пока делай что хочешь, — сказала и исчезла.

Демьян по комнатенке убогой заметался, тайники подпольные да застенные пораскрывал, весь пол ворохом денег да золотом завалил, сел на него без сил и с ужасом думает: «Не успею! Не успею ведь!! Мыслимо ли за три часа этакую прорву денег на себя истратить?!»

Вдруг колокол за окном — бам! Бам!

— Да что ж это? — похолодел. — Час пролетел, всего два осталось!

Напихал денег по карманам и как безумный на улицу выскочил. Возле церкви нищие калеки его обступили, подай да подай им. А как подашь, жалко ведь, на себя скоплены!

Одна женщина в лохмотьях в ноги ему повалилась:

— Подай, Христа ради! Младшенький помер, похоронить не на что. А я тебя век поминать буду!

— Правда?! — встрепенулся Демьян — хоть кто-то его вспомнит.

Дал ей денег, а другие тоже руки тянут: и мы тебя век не забудем, благодетель ты наш.

— Да уж не забудьте, — торопливо рассовывает по рукам деньги, — Демьяном меня звать!

Обратно в дом метнулся, теперь уж целую корзину денег волочит и прямиком в церковь.

— Батюшка, — говорит священнику, — прими это на храм Божии, да поминайте тут меня, когда помру. Демьяном Кузиным меня звать.

— Господи, слава Тебе! Только я подумал, чтоб воскресную школу для ребятишек открыть, а ты тут как тут! Не только поминать тебя будем за доброту твою, а именем твоим школу назовем!

— Ну да?! — не поверил Демьян. Сердце от радости сжалось, что не исчезнет он с земли теперь бесследно, и вдруг почувствовал, что совсем не жаль ему этих денег!

Божья искра, что у него в душе теплилась, разгорелась вдруг и обожгла беса сребролюбия, что в нем прижился. Бес этот, плюясь и кляня Демьяна и в хвост и в гриву, выскочил из него как ошпаренный и побег новую нестойкую душу соблазнять. А Демьян, как на крыльях, в дом влетел, а там его огненный Ангел поджидает.

— Господь за тобой послал, — грозно говорит Ангел, — сейчас забираю душу твою алчную!

— Погоди, милый, — без страха, с улыбкой отвечает Демьян, — погоди чуток! Мне еще вон какую прорву денег раздать надо.

— Да ты что же, раскаялся, что ли?! — всплеснул руками Ангел.

— Раскаялся, раскаялся! — впервые за столько лет рассмеялся Демьян. — Ты уж мне не мешай, пожалуйста.