Спасение у алтаря

Сюзанна уселась на скамью напротив него и раскрыла зонтик, совершенно не замечая, какую боль Роберт испытывал каждый раз, когда ее губы изгибались в улыбке при взгляде на открытые сильные руки одного из гребцов. Он с хмурым видом отвергал любые попытки остальных вовлечь его в свои забавы, и Дебора чувствовала болезненные уколы совести.

Долгожданное облегчение наступило только тогда, когда они отвезли Сюзанну домой и его мучения закончились. Дебора ничуть не удивилась, что по дороге в Уолтон-Хаус муж не произнес ни единого слова. Его измученный вид говорил сам за себя. Скрыв от Роберта свои планы помочь Сюзанне пережить ее сердечную драму, она причинила боль ему. Она заставила его смотреть, как Сюзанна постепенно оживает и расцветает от льстивых слов ее новых поклонников, в то время как на него она не взглянула ни разу.

Войдя в дом, он с излишней силой хлопнул дверью их комнаты и, подойдя к тому месту, где Дебора остановилась, чтобы снять шляпку, схватил ее за плечо и резко повернул к себе.

– Вы моя жена, черт побери! – рявкнул он.

О да, она это знала. Как и то, что он очень хотел, чтобы это было не так. Особенно сегодня, когда он целый день мог сравнивать то, что он хотел, с тем, что получил. На глаза Деборы навернулись слезы, хотя она понимала, что меньше всего ему нужно ее сочувствие. Однако, как только она открыла рот, чтобы высказать ему свое искреннее сожаление в том, что устроила ему сегодня такой ад, Роберт вдруг припал к ее губам поцелуем, в который вложил всю злость от своей потери.

Несмотря на то что Дебора понимала причину его несдержанности, она попыталась уклониться от его решительной атаки. Она задыхалась, голова начала кружиться.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она сопротивляется, но как только он это понял, то сразу же отпрянул назад и уставился на нее с неприязнью, которая копилась в нем в течение всего этого дня.

– О, Роберт, – сдавленно произнесла Дебора и подняла руку к его щеке.

Он перехватил ее раньше, чем она успела коснуться рубцеватой кожи, и сжал запястье с такой силой, что ей стало больно.

И прежде чем она успел понять, что происходит, муж потащил ее в спальню и опрокинул на кровать.

Когда он стал ее целовать с такой страстью, какой не проявлял даже в Довкоте, у Деборы заныло сердце.

Но потом Роберт закрыл глаза, задрал ее юбки и, уткнувшись лицом в ее шею, стянул свои бриджи. А когда он без предисловий вошел в нее, у него вырвался стон, напомнивший Деборе о том, что им двигала не страсть, а боль. Боль, причиной которой была Сюзанна. И даже если он находил утешение в ее теле, не она была той, кто возносил его к вершине.

Чувствуя, как ее грудь содрогается от беззвучных рыданий, Дебора сделала то единственное, что могла сделать для него. Она обвила руками шею мужа, обхватила его ногами за талию и позволила излить в нее всю свою печаль и страдание, принимая их с отчаянием и обреченностью. Но, даже сознавая, что он просто использует ее, Дебора не смогла запретить своему телу ответить на его безумный порыв. Желание мгновенно достигло предела, и в ту секунду, когда Роберт содрогнулся в агонии, из глаз Деборы хлынул неудержимый поток слез, которые, скользнув по щекам, стекали в волосы.

– Я не стану извиняться, – хрипло шепнул он ей на ухо. – Мне плевать, что я сделал вам больно.

– Я понимаю, – прошептала она и, разжав руки, уронила их на постель. – Но мне не больно.

– Нет? Значит, вам понравилось, верно? – Он приподнялся и посмотрел на нее с выражением жгучего презрения. – Вам нравится, когда с вами обращаются грубо, как с дешевой шлюхой. Вы и есть шлюха.

Роберт сполз с нее и, перевернувшись на спину, закрыл лицо рукой, как будто не мог выносить ее вида.

Дебора почувствовала, что часть ее души умерла. Разве не он всегда уверял ее, что ему нравится, когда она отвечает на его страсть не меньшей страстью? А теперь он говорит ей такие вещи. И было слишком поздно пытаться объяснить, что она ничего не могла с собой поделать. А если бы после всего, что произошло, она сказала, что любит его, Роберт стал бы думать, что она просто ищет способ оправдать свое поведение.

Он воспользовался любовью, которую она так откровенно и искренне предлагала ему, и извратил ее. Он превратил ее в нечто грязное, отвратительное и бросил ей в лицо. Дебора соскользнула с кровати и выбежала из спальни.

Но этого оказалось недостаточно. Она не могла оставаться с ним под одной крышей… ни секунды дольше.

Схватив свою шляпку со столика у двери, она тихо вышла на улицу и в нерешительности остановилась на ступеньках. Выехавший из-за угла кеб остановился за три дома от нее, чтобы высадить пассажиров.

Дебора торопливо пошла по мостовой, намереваясь отправиться в единственное место, где могла найти приют.

– Вы могли бы отвезти меня на Халф-Мун-стрит? – спросила она кучера.

Ей нужно было повидаться с матерью.