Спасение царя Федора

Поэтому и изъят князь Михаил до предела мягко. Просто на лесную дорогу, по которой двигался возок с последней любовью Иоанна Грозного, сопровождаемый Михаилом Скопиным-Шуйским и небольшой охраной, выехали два десятка конных бойцовых лилиток-рейтарш в полном доспехе и белых одеяниях, и еще столько же их перегородили путь сзади, после чего Михаилу вместе со своей подопечной было вежливо предложено проехать в безопасное место, ибо в Москве сейчас бунт и погром, и туда лучше не соваться. Безопасное место казалось тридевятым царством, тридесятым государством; и первым, кто встретил новоприбывших, был царевич Федор Борисович собственной персоной. Ступор и шок в одном флаконе.

14 марта 1238 год Р.Х., день девяносто второй в мире Батыя. Окско-донские водораздельные степи, семьдесят пять километров южнее современного Липецка.

Великая княжна Кадомская и мокшанка-богатырка по имени Нарчат-Наталья.

Ходко бегут под голубым весенним небом кони мокшан и снова союзных им рузов. Избоченясь сидит в седле некогда царица мокшан Нарчат, а теперь Великая княгиня Кадомская Наталья, и с улыбкой смотрит на скачущего рядом бывшего пронского удельного князя Владимира Михайловича, совсем недавно ставшего ее мужем и Великим князем Кадомским. Правда, перед этим ей пришлось отвергнуть веру отцов в языческих богов и лесных духов, и уверовать в единого, всемогущего и милосердного бога рузов, творца всего сущего, с небес наблюдающего за тем, как его дети делают свои дела, и время от времени подсказывающего им правильный политический ход или протягивающего руку помощи. Но и о смене веры Нарчат тоже не жалеет, потому что на душе у нее после этого перестали шалить бесы, а сама процедура, через названное крестильное родство, выдвинула ее в ряды самых знатных рузских людей.

Крестным отцом для Нарчат стал сам победитель хана Батыя Великий князь Артании Серегин, которого многие тут уже величают Господним Посланником, а крестной матерью – Великая княгиня Киевская Феодосия Игоревна, супруга Великого князя Киевского Ярослава Всеволодовича, мать Великого князя Владимирского Александра Ярославича и сестра покойного рязанского князя Юрия Игоревича. Крестные отец и мать не просто стоят рядом во время обряда, но обязуются помогать своей крестной дочери и защищать ее от разных невзгод. Вот и мужа ей нашли не самого плохого, если не сказать больше. Рузский князь красив, силен, умен и добр к своей молодой жене, и при взгляде на него ее сердце начинает биться чаще, а щеки заливает предательский румянец и вспоминается их первое супружеское ложе и жаркий шепот в едва рассеявшемся полумраке, когда губы сами по себе шепчут на ухо любимому: «Давай еще».

И верно, пророческими оказались слова самой Нарчат, которые она в запале сказала Серегину: «Выйдешь замуж за руза, сама рузкой станешь».

Нет, рузкой она еще не стала, а ведь так хочется. Подумать только, на равных войти в круг таких великих женщин, как княгиня Анна Сергеевна, богатырка Ника-Кобра, деммка Зул, магиня воздуха и воды Анастасия и маленькая богиня Лилия… Ну нет, можно же девушке помечтать, хотя понятно, что Нарчат-Наталии никогда не стать такой как они. Анна Сергеевна всегда будет превосходить ее душевной чуткостью и умом. Ника-Кобра всегда будет сильнее и лучше владеть оружием, Зул, несмотря на всю свою слишком экзотическую внешность, всегда будет соблазнительнее для мужчин, а о том, кто такая Анастасия и откуда у нее сила, позволяющая этой женщине с такой легкостью управлять погодой, она даже боится задумываться…

Самое главное для Нарчат-Наталии заключалось в том, что матерных частушек о ее попе больше никто не пел, а если бы такой храбрец и нашелся, то ему было бы хуже, потому что супруг молодой царицы был суров и весьма серьезно относился к защите чести и достоинства своей семьи. Вот именно поэтому некоторые слишком свободно болтающиеся языки после пары печальных случаев оставили попу царицы в покое и послушно втянулись в свои собственные задницы. В первую брачную ночь Владимир Михайлович лично убедился в наличии у своей жены и чести, и, самое главное, достоинства, убедившись в том, что несмотря на досужие сплетни разных недалеких людей, он у нее первый. Продумаешь, забили дружинники батогами до полусмерти парочку чересчур болтливых смердов – но частушки кончились и остались только тихие шепотки, которые все равно немало расстраивали его жену. Но тут, как говорится, «на каждый роток не накинешь платок», и поэтому с этим надо смириться. Нарчат-Наталья сама виновата в этой своей беде. Нечего было говорить Нике-Кобре дерзости и нарываться на прилюдную порку. Целее были бы и попа, и репутация.