Спасение рая

Пока длились переговоры, герцог и сам от нетерпения продвигался в голову колонны, а после доклада полковничьего адъютанта пришпорил коня и к моменту последнего ультиматума оказался рядом с воротами. Услышав донесшиеся с донжона слова, он словно взбесился. Вся предварительная дипломатия и желание узнать о противнике как можно больше оказались втоптаны в грязь. А место действия огласила жуткая ругань и кошмарные угрозы в сторону как самого графа Стредери, так и всех остальных обитателей замка. Но вдруг поток ругани оборвался, потому что на донжоне показался сам Джакомо. Лицо его сочилось счастьем, уверенностью в завтрашнем дне и еле заметной жалостью к прибывшим воинам. С чего он и начал:

– Воины ашбунской империи! Мне жалко вас! Мне больно за вас! Какой-то самозванец ведет вас на смерть, а вы молчите, словно бессловесные рабы или домашний скот! Разве вы не знаете, что правителем провинции обязан быть Маурьи? Разве вы не знаете, что великий Шурак просто тридцать лет назад упросил императора, чтобы на него не возлагали каких-либо административных обязанностей, а свалил их на плечи своего внучка Бэлча? И до чего этот самозванец довел провинцию? Или ваши семьи не голодают? Или в ваших родных поселках и городах все в порядке?

Наконец и до герцога дошла мятежная, но правдивая суть воззваний. И он истерически закричал:

– Он лжет! Приказываю: атаковать замок! Немедленно!

В его окружении началось шевеление, по всей колонне понеслись команды, поэтому не сразу обратили внимание на частый перестук. Но вот когда почти все, кто достал свое оружие или передавал команды об атаке, рухнули мертвыми на землю, вся небольшая армия, вместе со своим главнокомандующим впала в короткий ступор. Именно в этот момент на донжоне появилось новое действующее лицо: бравого вида женщина, несомненно относящаяся к классу воинов. Она держала возле своего рта диковинный раструб, из которого послышался прямо-таки громовой голос:

– Всем стоять и не дергаться! Любого, кто послушается мерзкого самозванца, мы уничтожим магическим оружием на месте! А чтобы вы не сомневались в моих словах, сейчас вы увидите истинного правителя провинции Гамари.

Все кавалеристы замерли в ожидании, а у самого Бэлча вдруг пропал голос. И его вопль ярости так и не вырвался наружу. На верхотуре донжона появился старый Маурьи. Все, конечно, знали, что он великий целитель, но лишь малое количество людей догадывалось об уговоре с императором и истинной роли герцога в этом вопросе. А вот теперь тайна становилась общим достоянием.

Шурак с некоторым раздражением осмотрел всю колонну, растянувшуюся на дороге и расползшуюся по кюветам. Презрительно скривился, рассмотрев дальнего родственника. И после печального вздоха произнес:

– Как это ни прискорбно, но я низлагаю с моего внука возложенные на него ранее обязанности. – Причем голос старца звучал на удивление громко, и его почти все прекрасно слышали. – Мне самому, правда, тоже управлением заниматься некогда, но это отдельный разговор.

Возникла пауза, которую раскатами своего громового голоса распылила бравая воительница:

– Ярые приспешники Бэлча уничтожены. Если еще таковые остались, связать их немедленно. Приказываю также арестовать и самого герцога и сдать его страже замка. После чего полкам разместиться вон на том поле на ночлег, а командирам полков и старшим офицерам явиться в замок для докладов и собеседования. Выполнять!

Ее слова величественным жестом обеих рук подтвердил прославленный Маурьи. После чего развернулся и вместе с графом Стредери покинул донжон. Зато вновь обрел дар речи багровеющий от гнева Бэлч. Выхватив свой меч, он стал им размахивать, словно полоумный, и кричать:

– Вы не слышали моего приказа?! На штурм! Немедленно на штурм! Почему стоишь? Мразь! – И он в бешенстве полоснул мечом одного из младших офицеров. – Всех изменников лично порубаю!

Лучше бы он этого не делал. В крайнем случае мог попробовать ускакать в лес. И даже утянуть за собой какую-то часть растерянных от перемены власти воинов. А так убийство офицера заставило весьма жестко действовать сообразительного полковника. Он подал условный знак своему личному денщику, с которым дружил с самого детства, и бросился с мечом навстречу получившему отставку правителю. Но не для того, чтобы ранить или убить, а просто отвлечь. И когда тот замахнулся на полковника, на его голову сзади обрушился удар алебарды. Денщик в собственных привязанностях приоритетов никогда не менял. А в душе Бэлча недолюбливало подавляющее большинство провинции. Если не сказать, «ненавидели».

Вот так и завершился штурм Ночной Преграды. Совсем не так, как представлял его себе спроваженный в глубокую темницу герцог. Но, как это ни странно могло прозвучать, первой его панической мыслью, когда он вернулся в сознание, была: «Кошмар! Я ведь теперь не успею на прием к императору!!!»

Глава двадцать первая Строгость монарха