Спасение

Джейк идёт очень медленно, будто оттягивает момент, и от этого чувство тревоги у меня только усиливается. Когда мы оказываемся у входа в особняк, Джейк замирает, и, глубоко вздохнув, толкает дверь.

Мы оказываемся в просторном, роскошном холле. Майк сидит на табуретке, сильно не вписывающейся в окружающий интерьер, и тупо смотрит в одну точку. В его руках – чашка с водой, которая кажется нетронутой.

– Майк, – неуверенно зовёт Джейк. – Как ты себя чувствуешь?

Он даже не шевелится. Ни словом, ни жестом не даёт понять, что услышал вопрос.

Джейк осторожно подходит ближе. Я всё ещё держу его за руку и чувствую, как его пальцы леденеют.

– Майк. Ты… ты там?

Он касается его плеча, и чашка выпадает из рук Майка. Вода расплескивается по полу среди керамических осколков. А Майк так и сидит неподвижно, уставившись в одну точку, никак не реагируя на присутствие других людей рядом с ним.

Джейк пытается сказать что-то ещё, но вместо слов из его горла вырывается лишь неразборчивый хрип. Я не успеваю даже среагировать, когда он выпускает мою руку и резко выходит обратно на улицу.

– Джейк! – тщетно зову я, когда дверь с громким хлопком закрывается за ним.

И Майк поворачивается ко мне. Чуть хмурит брови, наклоняет голову и с трудом бормочет:

– Дедуля…?

– Боже, – выдыхаю я, не веря в происходящее на моих глазах чудо. – Просто… Сиди здесь, я… Я сейчас его приведу.

Я выбегаю на улицу, где сталкиваюсь с Джейком. Он смотрит на меня пустым взглядом, от которого внутри меня всё переворачивается, и принимается расхаживать вдоль и поперёк лужайки, пиная попадающиеся под ноги камни.

– Я почти его убил, – бормочет он. Его лицо искажено от ярости, но глаза остаются такими же безжизненными, как у Майка ещё минуту назад. – И когда я думал, что он мёртв, что я, блядь, сделал? – Джейк облокачивается на стену и оседает на землю. – Я сбежал, поджав хвост. Как трус. А я и есть ёбаный трус!

– Джейк, кажется, он пришёл в себя, – тихо произношу я.

– Ну и заебись! – орёт мой он, ударяя кулаком по траве. – Заебись! Так пойди и скажи ему, что всё, что мы делали, было напрасно! Что все, кого мы знали, мертвы! Ты… – он запинается, его голос становится совсем сиплым, и я сажусь на землю рядом с ним, осторожно беря его ладонь в свою. – Ты можешь просто взять и сказать ему, что мира больше не существует, Марикета?

Я опускаюсь на колени и прижимаю его голову к своей груди. Джейк вздрагивает, и я прижимаю его ещё крепче, чтобы он не видел, как я плачу. Я лью слёзы от его неподдельного горя, от того, что теперь и он понимает, что дома больше нет. Он не собирался возвращаться тогда, когда Лернейские врата считались нашим билетом домой; теперь, когда Майк жив, он наконец-то мог бы обелить своё имя и оказаться рядом с семьёй. Но нам по-прежнему некуда возвращаться. Мы по-прежнему одни в этом чёртовом мире.

– Я не могу, – глухо говорит Джейк. – Не могу, Марикета. Не после… всего этого.

Ваану появляется прямо за его спиной. Я зачарованно смотрю на серебристо-зелёное сияние духа с добрых полминуты и ласково касаюсь растрёпанных волос Джейка.

– Арагорн, – тихонько зову я. – Думаю, это твоё.

На прозрачных ладонях Ваану покоится шлем с изображением силуэта бегущего волка. Джейк разворачивается к нему, пока я поспешно вытираю слёзы, и бросает:

– Слушай, Биттлджус, я не в настроении для твоих фокусов.

– Джейк, – мне приходится приложить усилия, чтобы голос звучал жёстче, – просто возьми его уже и…

– Нет, – твёрдо говорит он, поднимаясь на ноги и отворачиваясь от Ваану. Я с тяжёлым вздохом протягиваю руки к шлему, и, хотя я не надеюсь, что это сработает, всё-таки… получается.

В зале суда нет никого, кроме Джейка и Майка. Джейк сидит за столом, нервно запуская руку в волосы, и тяжело вздыхает.

– Волнуешься, – констатирует Майк.

– Кто, я? – фыркает Джейк. – Да никогда в жизни.

– Дедуля, ты волнуешься, – настаивает Майк.

Джейк закатывает глаза.

– Блядь, да. Волнуюсь. Последние пять лет я мечтал об этом дне. Если не получится, Лундгрена освободят, и тогда мы потеряем всё… Ты разве не волнуешься?

– Не-а, – качает головой Майк. – Я в ужасе.

В зал входит судья и садится на своё место. Следом заводят Лундгрена, чьи руки скованы наручниками. За ним по пятам идёт адвокат – судя по одежде и гонору, очень хороший адвокат с высоким ценником за услуги.

– Ваша честь, защита хотела бы предоставить ещё одно доказательство.

Он проходит к столу судьи и кладёт перед ней толстую стопку бумаг. Судья быстро их просматривает, а Джейк бледнеет.

– Свидетели Джейкоб Лукас Маккензи и Майкл Стюарт Дарвин, – произносит судья, – согласно этим документам, вы оба приобретали авиационное оружие и продавали его афганскому правительству. Это так?

– Нет, Ваша честь, – Джейк даже не пытается быть хоть сколько-нибудь учтивым: в направленном на судью взгляде ясно читается вызов.

– Это оружие, – тихо добавляет Майк, – мы использовали в операциях по приказу командира Лундгрена.