Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

— Не надо нервничать, — сказала она все так же ласково. — Я делаю все, что могу. В конце концов, я с тобой не фокусничаю.

— Конечно, не фокусничаешь, как с Рафферти.

В ту же секунду она выхватила ключ, щелкнула замком и юркнула в открытую дверь.

— Изобел, не надо… прошу тебя.

— Спокойной ночи.

— Прошу тебя, детка, одну минутку… Прости меня. Ты себе не представляешь, как я на себя злюсь, даже больше, чем ты на меня…

— Верю, верю.

— Прости меня, милая, я опомниться не успел, сам не понимал, что говорю, как-то само выскочило. Я ведь не хотел…

— Он не хотел! — фыркнула она. — Почему ты не сознаешься, что с ума сходишь от ревности, ни о чем другом говорить не можешь, подло бьешь по больному месту, просто подло…

— Бог ты мой, я же не виноват… Твоя правда, не могу я молчать, и никто не мог бы на моем месте. Слушай, маленькая, ты тоже была влюблена, должна же ты понимать… Сама знаешь, что это такое… Неужели ты никогда не ревновала?

— Не ревновала? — переспросила она изменившимся голосом. — Да разве можно было его любить и не ревновать?

— Вот видишь…

— Но я лучше владела собой и не выставляла свои чувства напоказ.

— Не выставляла напоказ, — грустно повторил он. — До чего же ты англичанка! Считаешь, что главное в вопросах чувства — это уметь все скрывать. Правильно я говорю? Только не забывай, что если ты лучше умела скрывать свою ревность, чем я, так в конце концов у тебя было одно утешение: твой роман с Рафферти был не таким, как наш роман с тобой, то есть ты не билась постоянно головой о каменную стенку.

— Какое же у меня было утешение? — удивилась она.

— Говоря прямо, ты же с ним спала!

— Спокойной ночи!.. — Она уже была в подъезде и закрывала двери.

— Изобел, можно тебе позвонить?

Дверь еще не совсем закрылась, и он услышал голос Изобел:

— Тебе было сказано совершенно ясно: не желаю, чтобы ты мне без конца звонил. Говорила тебе — я сама позвоню, когда придумаю, куда бы нам пойти. И запомни: если ты мне хоть раз позвонишь, если я сниму трубку и услышу твой голос, я повешу трубку, и между нами все будет кончено. Ты меня понял?

— Понял, — сказал он тихо.

— Тогда спокойной ночи, Уолтер.

— Спокойной ночи. Вестерн-8864.

— Номер мне известен, и ты это знаешь, — сказала она, закрывая двери.

— Уолтер?

— Изобел, неужели это ты?

— А кто же еще?

— Я ждал у телефона каждый вечер.

— Пожалуйста, перестань себя жалеть. Мы с тобой в прошлую среду ходили в кино, значит, прошло всего пять вечеров.

— Всего?!

— Ладно, у меня для тебя есть приятная новость. Мы с тобой идем в гости.

— Вот как…

— Голос у тебя что-то недовольный.

— А там, в гостях, я смогу хоть пять минут посидеть с тобой вдвоем?

— Зависит от того, как ты будешь себя вести.

— Мне казалось, что ты сама хочешь узнать меня поближе…

— Да, хочу, но ведь о человеке можно многое узнать и по тому, как он себя ведет в компании.

— А что там будут за люди?

— Не знаю, может быть, они тебе и не понравятся. Дом очень светский. Мы пойдем в гости к Хелен и Родрику.

— Думаешь, тебе там понравится?

— Возможно. Во всяком случае, мне хочется туда пойти. Зайдешь за мной завтра вечером? Звали как будто к девяти.

— Может быть, пообедаем вместе?

— Спасибо, с удовольствием.

— Тогда я зайду в половине восьмого.

— Лучше в восемь. К половине восьмого я не успею.

Они еще немного поговорили, но ему так и не удалось выпросить у нее лишние полчаса.

Уолтер мог считать, что ему повезло. Они уже около часу были в гостях, и, кроме хозяев, которые поздоровались с ними мимоходом, больше никто внимания на них не обращал. По-видимому, все тут очень хорошо знали друг друга, а кроме того, держали себя слишком высокомерно и неприветливо: видно, считалось, что заговаривать с незнакомым человеком совершенно лишнее. Поэтому Уолтеру удалось без особого затруднения увлечь Изобел в дальний угол и поговорить с ней наедине. Правда, она все время оглядывалась, не найдется ли собеседник повеселей, но Уолтер на большее и не рассчитывал и был счастлив, что все вышло хотя бы так, как сейчас.

Первый час прошел совсем приятно. Уже пошел второй час, и тут оно и случилось.

— Изобел, стой смирно. — Он смотрел через ее плечо на двери. — Не оборачивайся.

— Это еще почему?

— Слушай, если ты обернешься, будь готова ко всему.

— Да что там такое? Привидение, что ли?

Он молчал.

— Уолтер… Там… Там…

— Да, там Рафферти, — сказал он. — Только что вошел, разговаривает с Хелен и Родриком.

— Я не знала, что они знакомы, — прошептала она.

Оба замерли на месте. Потом она резко повернулась и поставила пустой стакан на стол. Теперь она стояла вполоборота к дверям.

— Спасибо, что предупредил меня, Уолтер, — сказала она твердым голосом. — И больше об этом говорить не надо. Спасибо, что предупредил заранее, не то я с ним могла столкнуться и, наверно, растерялась бы. Но раз я знаю, что он здесь, я могу его избегать, хотя вообще мне совершенно все равно.

— Он с девушкой, — сказал Уолтер. Он искоса поглядывал на Рафферти, делая вид, что смотрит куда-то в сторону.

— Мог бы мне и не говорить. Он их всегда приводит.

— Надо сказать, что на этот раз он подхватил призовую лошадку — всех забьет.