Спас на крови

— Вот и я о том же, без темноты, — пробурчал Стогов. — Однако, как сам догадываешься, разговор далеко не телефонный, а сейчас час ночи.

— А кто тебе сказал, что у нас с тобой нормированный рабочий день? — изумился Семен. — Тем более, как ты любишь выражаться, для блага Отечества… Короче, бери бутылку коньяка и приезжай ко мне. Считай, что закуска уже на столе. Да, и вот что еще… Ты не мог бы заехать по пути в какую-нибудь дежурную аптеку…

— Что, будут телки? — заржал явно повеселевший Стогов. — Презервативами запастись?

— Если бы тёлки, — заставил себя улыбнуться Семен, осторожно дотрагиваясь рукой до ноющей ссадины на голове. — Меня тут в подъезде какой-то добрый человек дожидался с кастетом в руке. Так что, как жив остался, до сих пор не пойму.

— И… и что? — оборвал смех Стогов.

— Вроде бы, ничего страшного, но в крови и рубашка вся, и ветровка, да и шею едва отмыл.

— Так… так чего ж ты молчал?!

— Да вроде бы отпустило малость, к тому же в доме коньяк был, а сейчас вроде как опять подташнивает.

— Идиот! — выругался Стогов. — Вот же идиот! Короче так, я заруливаю в аптеку, в магазин и лечу к тебе. Посмотрим что к чему, и я вызываю врача. Так что жди. И если в состоянии, постарайся подготовить информацию по Луке Ушакову.

Глава 26

Размышляя о превратностях своей судьбы и в то же время не забывая поглощать пельмени тройной начинки, вкуснее которых не было, казалось, на свете и которыми он не мог насытиться, вкушая их то с маслом, то со сметаной, а то и просто с разведенным уксусом, Пенкин едва не поперхнулся, заслышав паскудный вой лагерной сирены, которой его мобильник напоминал ему обо все тех же превратностях жизни, не позволяя расслабляться.

— Зиновий Давыдович? Игорь беспокоит.

— Узнал. Мог бы и не представляться, — хмыкнул Пенкин, потянувшись свободной рукой за фужером с пивом. — Чего скажешь, друг мой Костырко?

— Да вот, хотелось бы встретиться.

— По делу или опять из пустого в порожнее будешь перекладывать?

— По делу.

— Тогда считай, что разговор состоялся, — отхлебнув глоток холодного пива и почувствовав, как радостным перестуком забилось сердце, произнес Пенкин. Этот стригунок перепончатый и его хозяин все-таки пошли на его условия, а это значило, что на саратовскую зону он не вернется. Теперь только бы не сорвалась рыбешка с крючка. — Когда и где?

— А чего тянуть? — самонадеянным смешком отшутился Костырко. — Прямо сейчас и повидаемся. Вы не против?

Немного растерявшись от подобной настырности, которая несколько меняла условия «игры», расписанной капитаном Стоговым, и в то же время понимая, что его отказ от навязываемой встречи может насторожить хозяина этого породистого жеребчика, Пенкин произнес с ленцой в голосе:

— Я-то, само собой, не против, но где?

— Так, прямо у вас и потолкуем. Тем более что ваша жена в магазин отлучилась

Это уже было верхом наглости, правда, оправданной со стороны Заказчика. Так что вставать из-за этого на дыбки не имело смысла — груз намечался серьезный, и его хозяин решил подстраховаться, проверяя Зяму на вшивость. То есть, все эти дни люди Заказчика отслеживали каждый шаг вышедшего по УДО Пенкина, и, судя по этому звонку, предполагаемый хозяин груза не заметил ничего подозрительного, что могло бы сорвать дальнейшую операцию. Однако надо было как-то отреагировать, но Пенкин только хмыкнул в трубку:

— Что, шныря приставили?

— Зачем же сразу «шныря»? — как бы обиделся Костырко. — Просто чуток пораньше подъехали, а тут как раз…

— Ладно, — сказки свои еще кому-нибудь расскажешь, — осадил его Пенкин. — Поднимайтесь.

Теперь ему надо было рассчитывать только на себя — подобного варианта его куратор не предусмотрел, и единственное, что успел сделать Пенкин, так это прозвониться Стогову по второму мобильнику и предупредить его относительно «гостей».

— Зиновий Давыдович! — воззвал к нему Стогов. — Только не переиграйте, ради Бога. Появилась информация, что груз весьма и весьма ценный.

«Так это хорошо!» — мысленно поздравил себя Пенкин, а вслух произнес, нарочито усмехнувшись:

— Ученого учить — только портить.

— Даже не сомневаюсь в этом. Перезвоните, когда всё устаканится. Да… — спохватился Стогов. — Номер машины, на которой они приедут. Всё! До связи.

Спрятав мобильник, по которому он связывался со своим куратором, Пенкин выглянул в окно, которое выходило во двор, однако единственное, что он успел разглядеть из окна девятого этажа, так это двух мужиков, которые уже подходили к подъезду, видимо оставив свою тачку на углу дома.

Звонок по домофону заставил Пенкина собраться, и «гостей» он встречал уже с соответствующим выражением лица. Вполне доброжелательно, но без суетливости и подобострастия. Да и гости вели себя без особого напряга, видимо окончательно уверовавшие в надежность «короля контрабанды».

— Прошу любить и жаловать, — представляя хозяину дома породистого седого франта, произнес Костырко. — Игнат Петрович.

— Зиновий Давыдович, — пожав мягкую, но все еще сильную руку гостя, представился Пенкин, исподволь, как тому и положено быть, рассматривая своего клиента.