Читаем Спас на крови полностью

— Да, фальшак, — с грустной миной на лице подтвердил Венгеров. — И наказал меня тем самым не только на круглую сумму, но и подверг сомнению мою репутацию коллекционера.

Рассказывая эту историю, он топил себя самым нещадным образом, и Головко терялся в догадках, зачем он это делает. Ведь не полный же он дебил и не может не догадываться, во что ему может вылиться затаенная ненависть на эксперта Державина? А то, что после подобных проколов на международном аукционе можно возненавидеть человека, в этом Головко не сомневался.

— И что?.. — стараясь быть предельно осторожным, спросил он.

— Да ничего, — хмыкнул Венгеров. — Поначалу, конечно, зол был на Державина, ведь мог же он разок в жизни покривить душой, тем более хорошо зная меня как коллекционера, а также и то, что я тоже купился на этого «Левитана», но потом, когда рассосалось немного и с меня было снято обвинение в преднамеренном обмане, я позвонил ему в офис и даже поблагодарил за случившееся.

Головко на это оставалось только головой кивать, мысленно похвалив Венгерова за сметку. Если следствие начнет отрабатывать москвичей, у которых были мотивы мести, господин Венгеров вроде бы, как и ни при чем. Сам рассказал следователю о том инциденте, который случился в Нью-Йорке.

— И что он? — спросил Головко. — Я имею в виду Державина, когда вы позвонили ему в офис.

Венгеров пожал плечами.

— А что — он? Да ничего. Державин — это в первую очередь высочайший профессионализм, преданность своему делу, за что, кстати, он и был выслан из СССР, и что не менее важно — врожденная интеллигентность. Единственное, что он мне сказал, так это то, что очень рад тому, что я понял его и не держу зла.

— Вы встречались с ним после этого?

— К великому сожалению, нет.

Далее расспрашивать Державина не имело смысла. Владелец «Галатеи», словно предвидя этот допрос без протокола, на каждый вопрос имел заведомо положительный ответ, и единственно, что оставалось спросить Семену, так это то, из каких источников господин Венгеров узнал о смерти Державина.

— Господи, да о каких «источниках» вы говорите! — всплеснул руками Венгеров. — Москва слухом полнится. А мне из Третьяковки позвонили, сказали, что сейчас решается вопрос, в какой церкви его будут отпевать, на каком кладбище хоронить и все остальное прочее.

Он вздохнул, и на его лице застыла маска скорби. Мол, жил человек, страдал и радовался жизни, что-то творил, и вот на тебе — церковь и свежий холмик на кладбище. Хорошо еще, что в Москве есть кому проводить его в последний путь.

— Значит, вы будете на похоронах?

— А как же иначе!

— То есть до этого времени никаких поездок за границу у вас не предвидится, и я смогу встретиться с вами в любое время?

Застывшая на лице Венгерова скорбь сменилась неким подобием всепрощающей улыбки.

— Семен Павлович, мы же с вами не дети, так что давайте без лишних экивоков. Если вам надо, чтобы я какое-то время не уезжал из Москвы, то так об этом и скажите. И обещаю вам, что дальше дачи никуда не уеду.

— И я могу вам позвонить в любое время?

— Естественно!

Наступал момент истины…

— В таком случае я записываю ваш мобильный.

Головко невольно напрягся, держа в руке ручку и думая о том, как буквально следующим вопросом он посадит этого сноба на жопу, однако с каждой цифрой, которую называл Венгеров, из него выходило чувство реальности происходящего.

Это был не тот номер, с которого звонили Даугелю!

Однако надо было как-то выкручиваться, и он не нашел ничего лучшего как спросить:

— Это персоналка?

— Не понял.

— Я имею в виду номер, который вы не блокируете? Я вроде бы записывал совершенно другой номер мобильника.

— «Билайновский»? — уточнил Венгеров. — Так я тот мобильник буквально днями как потерял. Пришлось заново восстанавливать всю «память».

Головко в упор смотрел на владельца «Галатеи». Теперь уже он видел перед собой не интеллигентного ценителя искусств, а умного, жесткого преступника, который загодя просчитал все варианты возможного отхода.

— «Буквально днями» это когда?

Было видно, как у Венгерова дрогнули уголки губ.

— Чувствую, вас не сам Державин интересует, а нечто иное, возможно даже… — Он замолчал было, однако тут же вскинул на следователя глаза и с нотками грусти в голосе произнес: — Впрочем, это ваша работа. А что касается потерянного мобильника…

И он назвал день, когда в гостиничном номере был обнаружен труп Державина.

<p>Глава 13</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги