Спарта. Миф и реальность

Агис смог привлечь в свою партию реформаторов не только молодежь, но и некоторых весьма влиятельных в Спарте людей, относящихся к старшему поколению: Лисандра, потомка победителя при Эгоспотамах, пользовавшегося в Спарте величайшим уважением (Plut. Agis 6. 3; 8. 1; 9. 1; Paus. III. 6.7; Cic. De office. II. 80), Мандроклида, блестящего политика и дипломата (Plut. Agis 6. 3; Plut. Руrr. 26), и своего дядю по матери Агесилая, владевшего редким в Спарте ораторским даром (Plut. Agis 6. 4). К Агису, по-видимому, примкнула та часть крупных землевладельцев, которая, подобно Агесилаю, была отягощена долгами и очень хотела от них избавиться (6. 4; 13. 2). Таким образом, у Агиса была значительная поддержка со стороны части высшей аристократии, куда входили его ближайшие родственники и друзья. Суда по голосованию в герусии, в правящей корпорации было примерно равное количество сторонников и противников реформ. Часть высшей аристократии, которая, подобно Агесилаю, поддерживала Агиса, руководствовалась прежде всего своими экономическими интересами (6. 6–8). Но немаловажным для этих людей было также желание восстановить прежнее могущество и славу Спарты. Эта сверхзадача могла стать той национальной идеей, которая способна была объединить всех спартанцев. Без радикальной социальной реформы, которая бы привела к созданию боеспособного гражданского ополчения, решить эту задачу было невозможно. Победоносная война разрешила бы многие проблемы: убрала бы из города опасных маргиналов и обогатила бы правящее сословие.

Идея возрождения Спарты стала важнейшей идеологической компонентой реформаторской программы Агиса. Иначе трудно было бы объяснить готовность некоторых аристократов вложить собственные средства в фонд реформ. Прежде всего сам Агис сделал «огромный вклад в основание нового строя», пожертвовав большую часть своего состояния на проведение реформ (Plut. Agis 9. 5). Материальную поддержку реформам оказали также его ближайшие друзья и родственники, которых царь называет самыми богатыми людьми из числа спартиатов (9. 6).

Чисто спартанским явлением является то участие и помощь, которую Агис получил от женщин, своей матери Агесистраты и бабки Архидамии (Plut. Agis 7; 9. 6). Убеждая их поддержать его начинания, Агис, скорее всего, воспользовался аргументом, бесспорно, важным для его царственных родственниц: он заявил, что в случае успеха реформ он «приобретет имя и славу поистине великого царя» (7. 3–4). По словам Плутарха, Агис понимал, что царская семья в Спарте не может равняться по богатству с Птолемеями или Селевкидами (7. 2), но он надеялся стать «поистине великим царем» в пореформенной Спарте и, может быть, наконец, единственным царем. Эта перспектива оказалась привлекательной для его ближайших родственниц. По мнению П. Оливы, Агесистрата, мать Агиса, изменила свою позицию по отношению к планам сына, только когда увидела, что они могут помочь усилить престиж царской власти в Спарте[273].

Агесистрата и Архидамия стали главными инвесторами Агиса, поскольку, по свидетельству Плутарха, являлись самыми состоятельными женщинами в Спарте (Agis 4. 1–2)[274]. Это сообщение Плутарха — важное свидетельство имущественной независимости спартанских женщин: некоторые из них обладали огромными богатствами и могли свободно ими распоряжаться (7. 5; 9. 6)[275]. Аристотель оставил уникальное свидетельство об особом экономическом положении спартанских женщин: они, по его сообщению, владели двумя пятыми всей земли (Pol. II. 6. 11. 1270 а). А веком позже, ко времени Агиса, уже большая часть спартанских земель принадлежала женщинам (Plut. Agis 7. 3–4). Так что мать и бабка Агиса были не только самыми богатыми из числа представительниц своего пола, но и вообще самыми богатыми людьми в Спарте.