Sparks

Вместо этого оппозиция сосредоточилась в Северной Америке и Европе, где местные китайские общины, фонды и университеты с большей вероятностью поддержат их работу. В прошлом изгнание такого рода означало неактуальность. Мало что было более отрезвляющим, чем наблюдение за тем, как важные диссиденты, такие как Вэй Цзиншэн, становились маргиналами после того, как покидали Китай. Некоторые из них ухватились за экстремистские идеи и стали чудаками.

Некоторые из них могут быть неизбежной формой культурного шока для людей, которые всю жизнь боролись с авторитаризмом и внезапно оказались брошенными в общество с ограниченными границами. Но некоторые предыдущие поколения изгнанников, возможно, не смогли бы вернуться в Китай. Новое поколение критически мыслящих людей лучше умеет пользоваться цифровыми технологиями, чтобы оставаться в контакте с людьми внутри Китая. Мы видели это на примере блокировки "Ковида", когда люди в Китае выкладывали видео в Twitter или YouTube, чтобы сохранить созданный ими материал, позволяя другим в Китае скачать его, переработать и разместить в китайских социальных сетях.

Это достигло апогея во время протестов "чистой бумаги" в конце 2022 года, когда демонстранты держали в руках чистые листы бумаги в знак протеста против цензуры. Во время этого удивительного излияния гнева и скорби Twitter и Instagram стали местом сбора цифрового сопротивления: люди в Китае одновременно писали в них и черпали из них информацию. Это еще раз показало, что, хотя технология VPN есть у относительно небольшого количества людей в Китае, лишь малой части из них нужен доступ к интернету без цензуры, чтобы оказать влияние на ситуацию внутри Китая.

Именно таким образом Цзян Сюэ продолжает находить свою аудиторию. Ее статья о Новом годе 2023 была размещена на запрещенном в Китае сайте (www.ngocn2.org), но читатели просто преобразовали ее в фотографическое изображение, известное по суффиксу .jpeg в имени файла. Их легче размещать в китайских социальных сетях, поскольку они эквивалентны размещению изображения, что затрудняет блокирующему программному обеспечению чтение файла и вычленение чувствительных слов и фраз. Эти методы, вероятно, устареют, и не стоит романтизировать их как панацею от цензуры. Но трудно игнорировать то, как подпольные историки находят способы достучаться до китайской аудитории в критические моменты национальных дебатов.

В каком-то смысле подпольных историков можно рассматривать как пионеров методов, используемых более широкими слоями населения во время кризисов. Как историки-подпольщики использовали VPN для размещения видео или публикации за рубежом, так и удивительное число участников 2022 протестов против блокировок Ковида. Их способность делать это показывает, что обход брандмауэра не является чем-то ограниченным для нескольких людей с особыми возможностями, а легко осуществим - если в этом есть осознанная необходимость.

Параллельным изменением в движении является более внутренняя ориентация: многие контр-историки рассматривают свои работы как капсулы времени. Такие люди, как Тайгер Темпл и Ай Сяомин, знают, что их работы, вероятно, никогда не будут свободно транслироваться в Китае при их жизни. Но они продолжают верить, что их работы будут иметь значение в будущем. Они хотят, чтобы будущие китайцы знали, что в 2020-х годах, когда ситуация еще никогда не была такой мрачной, китайцы внутри Китая не поддались утешению или страху. Они продолжали брать интервью, по крайней мере, для того, чтобы зафиксировать жертв правления Коммунистической партии Китая до того, как эти люди уйдут из жизни. Но также и для того, чтобы китайцы в будущем увидели, что в эту эпоху были Сыма Цянь и Су Дунпо. Не все сдались.

Отступив на мгновение назад, полезно рассмотреть это в более широком историческом контексте. Когда китайская коммунистическая партия захватила власть в Китае, она управляла страной с помощью ужасающего тоталитарного террора. Вспомните студентов в Тяньшуе в 1960 году. Они думали о себе как об одной искре, способной зажечь огонь в прерии. Так назывался их журнал, но за последующие десятилетия эта искра почти погасла, так как была похоронена в хранилище.

Сорок лет спустя "Искра" была заново открыта контр-историками, оцифрована и выложена в сеть. Это позволило ей, как мы видели в главе 7, перейти от "хранимой памяти" к "функциональной памяти". Другими словами, из артефакта в хранилище она превратилась в объект, выставленный на всеобщее обозрение, где она может вдохновлять людей, живущих сегодня.

Конечно, люди, о которых рассказывается на этих страницах, состарятся, умрут, возможно, будут арестованы или угаснут. Но если история этого движения и научила нас чему-то, так это тому, что оно растет со временем, несмотря на неудачи. Мы можем смотреть на отдельные битвы и видеть поражения. Но мы также видим бесконечный цикл созидания, новые искры, которые вылетают из кремня истории при каждом ударе по нему.