Спайдервик. Хроники

Этот старый дом сам по себе полноправный персонаж книги. Ветхое здание оказывается сокровищницей, хранящей тайны семьи Спайдервик.

Я поставил себе задачу создать нечто странное и загадочное, но не страшное, как какой-нибудь дом с привидениями. Внешний вид дома был навеян старинными домами в викторианском стиле, которых и сейчас хватает в Новой Англии.

Люсинда Спайдервик

Тётя Люсинда – единственная оставшаяся в живых близкая родственница Артура. Я старался сделать её как можно более дряхлой и хрупкой, чтобы сильнее чувствовался контраст между ней и её отцом, всё ещё довольно молодым человеком, когда они воссоединятся в конце истории.

Колдовское зрение

От Справочника-определителя мало проку, если ты не можешь видеть обитателей страны фейри. Я хотел, чтобы очки Артура выглядели как замысловатое устройство, демонстрирующее, что Артур был подлинным первооткрывателем научного исследования незримого мира, который он описал.

Шмендрик

Преданный друг Артура, дух усадьбы Спайдервиков, домовой Шмендрик – один из первых персонажей, которых я придумал для этой серии.

Его лицо в общих чертах навеяно морщинистой скорлупой грецкого ореха, а его костюмы раньше принадлежали потерявшимся и завалявшимся Люсиндиным куклам.

Визгун

Хитроумный и пронырливый хобгоблин Визгун – ещё один персонаж, возникший относительно рано в ходе создания «Спайдервика».

Очевидно, его физиономия должна напоминать всяких ночных тварей, вроде летучих мышей и пауков. Но я хотел наделить его специфическим юмором – отсюда широкая зубастая улыбка.

Гоблины

Похожие отчасти на жабу, отчасти на рыбу-удильщика гоблины из «Спайдервика» совершенно уникальны и в то же время вполне узнаваемы даже для тех, кто не интересуется фольклором.

Я вложил немало сил в создание этого образа, потому что понимал, что оригинальная, свежая интерпретация позволит нашим персонажам выделиться среди множества прочих книжных, игровых и киношных гоблинов.

Речной тролль

Туповатое, но коварное создание, чей образ был навеян популярной норвежской сказкой про трёх козлят и иллюстрациями шведа Йона Бауэра.

Гномьи рудники

Мрачное и загадочное царство Кортинга и его подданных-гномов навеяно сказками Фрэнка Баума про страну Оз.

Эльфы

Самая большая проблема с эльфами состояла в том, чтобы сделать их непохожими на эльфов из толкиновского Средиземья и в то же время оставить узнаваемыми обитателями мира сказок и фольклора. На окончательный облик эльфов существенно повлиял викторианский художник Джон Анстер Фицджеральд.

Мулгарат

Образ злокозненного Мулгарата навеян великаном-людоедом из «Кота в сапогах» Шарля Перро. Облачённый в роскошные одеяния минувшей эпохи, он воплощает контраст между элегантным придворным и грубым, уродливым чудовищем.

Аллюзии

«Спайдервик» полон аллюзий на классические сказки. Мы с Холли наполнили книги отсылками к источникам нашего вдохновения, начиная с того, что бросается в глаза: платяного шкафа, через который дети попадают в тайный кабинет Артура, или хрустального гроба, в котором спит Мэлори, окружённая гномами.

Одна из моих любимых отсылок – это поклон в сторону шедевра Льюиса Кэрролла, «Алисы в Стране чудес», в книге третьей, где герои беседуют с фукой, который, по всей видимости, несёт полную чушь.

Мало того что Холли поместила аллюзию в текст – иллюстрация тоже отражает наше благоговение и восхищение этим классическим произведением.

Я часто думал, что «Спайдервик» – не что иное, как история открытия – открытия незримого мира, тайных знаний, новых друзей и прочности семейных уз.

В то же время это было творческое открытие для нас с Холли: оказалось, что волшебная сказка, целиком и полностью созданная нашим воображением, может сделаться реальностью в полном смысле этого слова.

Потерянные главы

Потерянная глава Нападение гоблинов, в которой Шмендрик отгадывает загадку и становится страшилой

Шмендрик посмотрел на вихрь пыли, гуляющий по паркету, расчерченному ярким летним солнцем на квадраты, и с тяжким вздохом уронил голову на руки. Не приходилось опасаться, что люди заметят его или грязь на полу. Некому замечать. В доме уже давным-давно никто не бывал.

Откинувшись на спинку своего кресла, сплетённого из проволоки, домовой вспоминал тот день, когда Люсинда уехала отсюда со своей двоюродной сестрой, Мелвиной. Чёрные с серебром волосы Люсинды были собраны в узел, в каждой худой руке у неё было по саквояжу. Шмендрик сам помогал их собирать, аккуратно сворачивая и укладывая каждую вещицу.

– Я скоро вернусь из этой больницы! – крикнула на прощание Люсинда.

Бакенбарды Шмендрика затрепетали, но ответить он не мог: вдруг Мелвина услышит?

– С кем ты разговариваешь?

Мелвина была в брючном костюме, а на шее у неё красовалось ожерелье из крупных белых пластиковых бусин, которые она постоянно нервно перебирала.

Люсинда покачала головой:

– Да так, ни с кем. Просто с домом.