Сожженные мосты

Ага, и еще представители русской и римской резидентур, орудующие в городе. У русских, по слухам здесь только в посольстве пятьдесят человек — а сколько во всяких совместных предприятиях? В представительствах нефтяных и газовых компаний? Хотя нефтяники и газовики предпочитают Хьюстон, там за ними целая «русская улиц». В Росэкспортбанке — государственном банке, дающем кредиты покупателям русских товаров под низкий процент, ниже чем на рынке? Полно!

— Благодарю — сухо сказал сэр Джеффри — я предпочитаю сохранять непоколебимое инкогнито…

— Тогда вы должны нас извинить. Меры безопасности, которые мы предпринимаем после десятого сентября, увы, продиктованы суровой реальностью. Мир все глубже погружается в пропасть терроризма.

— В трясину безумия, сэр. И в этом виноваты наши русские друзья распространяющие коммунизм и анархизм как чумную заразу.

В западном мире считалось, что анархистские и коммунистические группировки находятся под прямым контролем русской разведки, а сам Лев Троцкий, который едва не устроил в САСШ коммунистическую революцию в конце тридцатых, был агентом разведки русского Генерального штаба. На самом деле родственник воротилы с Уолл-Стрит Животовского, Лев Троцкий был агентом совсем других структур.

Как нельзя вовремя появился продавец — разговор грозил перейти с места — и в очень неприятную плоскость.

— Сэр, что изволите? Желаете что-то купить или взять напрокат?

Сэр Джеффри повернулся к своему североамериканскому контрагенту.

— Здесь я вынужден полностью положиться на мнение моего друга. В гольф мне не приходилось играть уже давно.

Американец шутливо погрозил пальцем.

— Знаем мы вас… все прибедняетесь…

— Клянусь, клюшку в руки не брал год, не меньше.

Американский контрагент сэра Джеффри был из числа незаметных, но преданных и компетентных сторонников президента Джека Меллона младшего, бывшего алкоголика и бывшего директора крупной нефтеперерабатывающей компании, которую за время директорства он успешно разорил. Джон Уайт происходил из низов — если судить мерками британской аристократии — но был человеком жестким, непреклонным и умным, из тех, что добиваются всего сами и добиваются кулаками. Он возвышался по службе, меняя посты в разведке и правоохранительных органах на посты в дипломатической службе. В поле внимания британской разведки он попал, когда занимал пост посла в Никарагуа, потом во время государственного переворота в Мексике и бегства президента Суареса с частью национальной казны он почти в одиночку предотвратил революционный взрыв в Мексике, на какой-то момент перехватив управление страной и обеспечив порядок силами морской пехоты САСШ. Страшно было подумать, что могло произойти тогда, страна была заражена левачеством, равно как и большинство стран Центральной и Латинской Америки, и вполне могла случиться троцкистско-коммунистическая революция. То, что творится сейчас — то цветочки, по сравнению с тем, что могли натворить коммунисты со страной с населением сто двадцать миллионов человек.

Джон Уайт входил в число неоконсерваторов. Так с недавних пор стали называть людей, что сочетали в своих политических пристрастиях консервативные взгляды и убеждения с троцкистскими методами достижения целей. Это были выпускники университетов шестидесятых-семидесятых годов, прошедшие через массовые молодежные протесты и выступления, там нахватавшиеся троцкистских, коммунистических и анархистских идей и познавших силу действия. Не разговора, не убеждения — а именно действия, жесткого и однозначного. В их понимании разбитое камнем стекло и подожженная машина более убедительна, чем целый час выступлений на телевидении. И в чем-то — вот что самое страшное — они были правы! Это была группа единомышленников, они начинали с самых нижних ступеней государственной лестницы, продвигались вверх помогая друг другу, медленно и неотвратимо. Потенциал для продвижения у них был и немалый — в Вашингтоне был дефицит людей, которые не боятся действовать и умеют переводить те или иные политические решения в категории конкретных действий, подчас весьма жестких. В команде Фолсома они еще были на вторых ролях — помощник министра обороны, заместитель государственного секретаря. Но их заметили — выделили, благодаря лютой ненависти, которую они испытывали к России и готовности перекраивать мир по своему усмотрению. Президент Фолсом-старший тоже был таким, и он остро нуждался в людях, готовых испачкаться, в том числе и кровью.