Созерцатель

– Я уверена в том, что людей не хватали в собственных домах, они не исчезали без возврата, у рабочих было больше прав, а про уличные бои не слышали уже несколько веков. Все отравлено, Итан. И это следует остановить прежде, чем от Риерты останется лишь память. Темная память.

Тут она права. Судя по обстановке, город катится к чертям.

Лодка стояла за камышами, скрытая между базальтовыми камнями, да так ловко, что найти ее с берега, особенно не зная, что искать, не представлялось возможным. Она была меньше той, что у Кроуфорда, но с точно таким же двигателем, работающим на мотории.

Мюр спрыгнула первой, раскинула руки, когда лодка закачалась, а затем стала вытягивать мокрую веревку с грузом, покоящимся на дне.

– Чего ждешь?

Я еще раз оглянулся. Над деревьями, в сгущающейся осенней тьме, разрасталось зарево пожара. Надеюсь, с Кроуфордом будет все в порядке. Я планировал вернуться за ним завтра к вечеру и надеялся уговорить Мюр, чтобы она привезла нас обратно. Ради меня она такое конечно же делать не станет, но к Юэну вроде относится неплохо, а значит, может помочь.

Глава десятая В ловушке

В облаках появились разрывы, словно в ненадежной стене, по которой прямой наводкой била тяжелая артиллерия. На черном бархате неба засияли первые, ледяные звезды. Ветер носился над самой водой, острый точно бритва. От него не было спасения, он резал холодом по щекам, сатанея от безнаказанности.

Мюр, навалившись на румпель, вела рыскающую из стороны в сторону лодку прочь от Лунного острова и ни о чем со мной не разговаривала.

Внезапно за кормой встало солнце – яркая струна, клинок искирского меча, луч, если угодно, ударил выше облаков, и вокруг него, формируясь, закружился хоровод крупных сгустков, так похожих на океанские медузы.

Все действо происходило в абсолютной тишине. Это явно был не взрыв, никакого грохота, ударной волны или пожаров, которые должны были начаться от такого происшествия. Мюр посмотрела на него лишь раз, сосредоточенная на управлении, пользуясь тем, что во мраке появилась настоящая брешь и Плавник, выросший на пути, стал виден, точно освещенный прожекторами.

Когда мы его миновали, струна начала истончаться, свет тускнеть, отступая перед ночью. Медузы улетали к звездам, куда-то в бесконечное небо, пропасть, неведомую человеку, и уже через пять минут все кончилось.

– Ты не слишком удивлена.

Девушка, не отпуская румпель, наклонила голову, подняла плечо и потерлась об него щекой.

– Удивлена, – призналась она. – Надеюсь, Кроуфорд выжил.

– Это не похоже на оружие.

– Пары мотории тоже не похожи на оружие, но убивают тех, кто их вдыхает, – ответила она. – Видел когда-нибудь такую смерть?

– Нет.

– А я видела. Люди не должны так страдать.

Не должны. Но только это и делают на протяжении всей своей истории. Я не стал ей этого говорить, чтобы не сойти за циника.

Далеко справа был виден маленький огонек вкуса клубники, мерцавший на озерной глади. Еще кто-то возвращался со стороны Заброшенных островов, но слишком далеко для того, чтобы разглядеть его внимательнее. Мы же носовой фонарь не зажигали, предпочитая двигаться пусть не так быстро, но незаметно для окружающих. Особенно с учетом того, что с Лунного острова могла уплыть не только наша лодка.

Внимание незнакомцев, решивших посетить угодья Хенстриджа, нам было ни к чему.

– Мы сможем завтра вернуться? – спросил я.

Ее лицо было плохо различимо во мраке, но я понял, что она рассматривает меня, что-то для себя решая.

– Хорошо.

– Спасибо.

– Ты правда не знаешь, куда увели Кражовски?

– Прости. За ним пришли «единороги», и перед узниками они не отчитывались. В тот день убили всех, кроме меня. Возможно, твой друг тоже мертв.

– Не думаю…

Впереди вспыхнул прожектор, и, чуть поколебавшись, в четверти мили от него – еще один. Два узких длинных луча медленно поползли из стороны в сторону, ища что-то на воде.

– Жандармские патрульные катера! – Мюр рванула рукоятку подачи мотории на себя, и двигатель зарокотал, набирая обороты так, что по всей посудине пошли вибрации.

Она налегла на румпель, поворачивая влево, убираясь с обычного фарватера, южнее, желая обойти остров Рассвета вдоль восточного побережья, чтобы потом выйти к Череде. На соседней лодке погасили фонарь, но он уже успел выдать их местоположение, и прожектор, точно щупальце осьминога, добывающего рыбу из бутылки, рыскал по озеру. Наконец добыча попалась, оказалась в световом круге, и прожектор ее больше не выпустил. Взял крепко, словно охотничий пес, вцепившийся в лису, и второй катер присоединился к нему, быстро сокращая расстояние до жертвы.

Мы уходили от них все дальше и дальше, но расстояние в милю донесло до нас слабую трещотку пулемета.

– Твою мать! – сказал я. – Они не церемонятся.

– А зачем? – со злостью произнесла девушка. – Это же так весело!

– И часто они расстреливают лодки?

– Случается. Сегодня, наверное, снова комендантский час, опять убили жандармов, вот они и звереют.