Созерцатель

— На этот раз ты от меня не уйдешь, — шепнул охотник и выстрелил.

Пуля пробила оконное стекло и вошла в область сердца объекта.

— Ну вот и всё, — удовлетворенно произнес охотник, — а вы говорили «трудная мишень», а вы говорили судьба! — проворчал он, встал и собрался уходить.

В это время молодой следователь Воронов, парень-не-промах, поглаживая чемоданчик с очередной порцией «материального благополучия», ехал в новеньком «Ягуаре» от районной прокуратуры в сторону Садового кольца. Машину он выбирал себе тщательно, как невесту. С виду дизайн авто выглядел скромным, даже аскетичным, но в линиях корпуса вполне явно просматривался силуэт ягуара в прыжке. А если вспомнить, что под капотом урчит мощный движок с двенадцатью цилиндрами, то выбор становится понятным.

На душе молодого человека сверкало солнце и пели птицы. Где-то совсем близко брезжила блестящая перспектива отпуска на одном из островов Канарского архипелага в компании длинноногой подружки. Перед ним — одна за другой — сверкали картинки роскошной жизни: мулатки в бикини, высоченные пальмы, тропические цветы, комфортные бунгало под тростниковыми крышами, бассейны с голубой подсвеченной водой, скольжение серфингистов по огромным лазурным волнам, коктейли с зонтиками, знойная музыка и огненные танцы до утра. Жизнь удалась!

Оставалось метров пятьдесят до перекрестка, как вдруг вспыхнул желтый свет. «Ничего, прорвусь!» — рассмеялся Воронов и вдавил педаль акселератора в пол. Мощный мотор приятно взвыл и красный зверь послушно рванул вперед.

Эдуард дошел до машины, сел, завел мотор и, чувствуя приятное возбуждение, на высокой скорости выехал на перекресток. В серебристо-серый бок его «Паджеро» влетел мощный красный зверь. Как написали в утренних газетах: «Шансов у обоих водителей не было!»

В тот вечер мы с Игорем долго бродили по нашему скверу, обсуждая вопросы техники безопасности во время созерцания. Мой наставник предложил мне в качестве образного примера качели. Огромные такие, которые стоят в числе прочих аттракционов в Парке культуры. Однажды Матильда прочла в «МК» рекламную статью под названьем «Невинный экстаз». Там как раз о них и рассказывалось. Они с Матильдой сходили в парк и сели на качели. Когда их подняло на самый верх, под ними разверзлась пропасть глубиной в тридцать метров, куда они с истошными воплями рухнули. В самом низу перегрузки такие, что тебя вжимает в сиденье, страх при этом испытываешь неподдельный, животный, предсмертный. Потом тебя поднимает на высоту, и ты испытываешь блаженство невесомости.

— Так вот, — продолжил он мысль, — чтобы подняться в небеса, перед этим необходимо обязательно рухнуть в пучину ада. Перед блаженством необходимо принять страдания, и лучше, если они вольные. На практике это происходит, когда человек обращает внутренний взор на свои грехи, вспоминает их, видит их смертельную опасность. Это враги человека, за каждым из них стоит вполне конкретная мрачная сущность, которая желает лишь одного — совратить, заставить совершить преступление, а потом предъявить это как свершившийся факт, на посмертном суде обличить во грехе и утащить в ад. И только осознав степень своего падения, только осудив самого себя в ад, человек приходит к пониманию своего ничтожества и взывает к Спасителю: я сам ничто, я не способен справиться ни с одним грехом, спаси меня по Своей милости!

Вот когда человек из адской бездны грехов с Божией помощью возносится в Царство небесное. И только в такой последовательности.

А если человек возомнит о себе, будто он сам своими подвигами, добрыми делами способен спастись от мучений в аду, то это путь гибели. Вера, спасение души — это дар Божий. Дар, потому что дается даром, ни за что. Только за искреннее покаяние, только за молитву, но никак не за дела и тем более не за высокую самооценку, обязательно следующую за любым успехом. Самый первый грешник — архангел Денница — возомнил, будто за сотворение вселенной он стал выше Бога. Возгордился, решил он воздвигнуть себе престол выше Божиего, увлек за собой треть ангелов, и за это был низвергнут архангелом Михаилом в ад. Самый первый человек, вошедший в рай, был раскаявшийся разбойник, моливший Спасителя помянуть его в Царствии Божием.

Нашему поколению христиан не дано подвигов, как уверяет в своих знаменитых письмах игумен Никон Воробьев. «Нам оставлено покаяние» — в этом наш подвиг.

А вот практический пример из реальной жизни монахов из «Отечника» свт.Игнатия Брянчанинова. Игорь достал свою знаменитую записную книжку и прочел вслух: