Создательница

И я знала, что он скажет сейчас: речь, в которой он мягко со мной расстанется и после которой мы пообещаем друг другу остаться друзьями. Я ненавидела это. Хотела заткнуть уши. Остановить время. Выпрыгнуть из грузовика, пока тот ещё едет. Всё, чтобы отложить неизбежное.

— Всё нормально. Тебе не надо…

Он перебил меня.

— Я так на тебя зол, что не могу смотреть на всё ясно.

— Это твоё право.

Я склонила голову. Было больно говорить, но я заставила себя выпалить слова:

— Мне жаль.

Он заехал на обочину дороги.

— Я… я просто не могу справиться с гневом.

Я кивнула.

— Но когда-нибудь у меня получится. Я люблю тебя, Мо.

Я почувствовала, как по моим щекам потекли слёзы.

— Я знаю. Не в этом дело.

— Не говори так, — он вытер мои слёзы, но за ними последовали ещё. — Мы сможем всё исправить.

— Ты не сможешь исправить меня. Я не сломалась, просто… другая. У меня есть магия, с которой я могу что-то сделать. Что-то замечательное. И я хочу этого, Колин, даже если подвергну себя опасности. Но ты её ненавидишь и всё, что с ней связано. Магию, Дуг, всё, что я уже долгое время пытаюсь спасти.

Он не стал этого отрицать.

— Знаешь, это никогда не закончится. Я привязана к магии на всю оставшуюся жизнь. Она часть меня, а ты её ненавидишь. И если мы будем вместе…

— Я никогда не возненавидел бы тебя.

— Нет. Но из-за меня ты был бы глубоко несчастен. И я начну сожалеть о том, что сделала и кем стала, хотя это нечто невероятное, потому что это сделает тебя несчастным. И я не смогу с этим справиться. Как я могу себе позволить сожалеть о чём-то всю свою жизнь? Я не хочу возненавидеть тебя за то, что ты заставишь меня так чувствовать.

— Я бы никогда не стал так делать, — он поцеловал меня, и я попыталась запомнить, какие ощущения дарят его губы, какие они на вкус, как его объятья ещё на одно мгновение удерживают реальность на расстоянии. — Это работа. В конце дня ты оставишь её позади, и мы будем вместе. Мы справимся.

— Магия часть меня. Я не могу оставить её позади, — и не оставила бы, даже если бы могла.

— Значит виновата магия.

— Нет, я.

— И Люк.

Я покачала головой и накрыла его руки своими.

— Так было бы проще, верно? Но это не Люк.

— Что тогда?

— В конце концов, мы только навредим друг другу. Ты не можешь построить жизнь с кем-то, кто постоянно бросается навстречу опасности, потому что свихнёшься. А я не смогу построить жизнь с кем-то, кто хочет, чтобы я отказалась от огромной части самой себя и ещё думает, что это в моих же интересах. Это нас угробит. Я не хочу гробить нас, Колин. Лучше уж я покончу с этим сейчас, пока ты ещё не возненавидел меня, вместо того, чтобы ждать того дня, когда возненавидишь. Это была бы не жизнь, а ожидание, когда на меня обрушиться дамоклов меч.

— Мо…

— Скажи, что я ошибаюсь, — теперь я плакала открыто, а ритм моего дыхания нарушился. — Ты не можешь, правда?

Он отстранился и прислонился к двери водителя.

— Значит я должен просто подавить свои чувства?

— Я не знаю. Я не знаю, что теперь будет дальше.

— А ты думаешь, я знаю?

Я вздрогнула от суровости его тона, вытерла слёзы и молчала.

Он снова завёл грузовик, и мы в горемычном молчание ехали до самого Морагна. После того, как Колин припарковался, он спросил:

— Хочешь другого телохранителя? Билли, скорее всего, был бы в восторге.

— Мне не нужен телохранитель.

Я так наплакалась, что у меня заболела голова, и я массировала виски.

— Два мафиозных клана интересуются тобой. Хоть я и не могу защитить тебя от магии, но всё ещё в силах не спускать глаз с Форелли и Экомова.

— Ты останешься?

Я в это не верила. Не заслужила. Не знала, смогу ли вынести.

— Думаешь я смогу уйти? Я же уже однажды тебе говорил: самое важное — это обеспечить твою безопасность.

— А когда будет покончено с Билли? Что тогда?

— Тогда… не знаю. Это не твоя забота.

Его тон был явно укоризненным, и я почувствовала, как границы наших отношений размечаются заново, а правила переписываются, чтобы подогнать их к новой реальности.

Я втянула голову.

— Ты пойдёшь со мной относить доставку?

— Разве я только что не ответил на этот вопрос?

Я кивнула и вошла внутрь.

— Что, чёрт возьми, с тобой случилось? — спросил дядя, как только я вошла в заднюю комнату. — Ты выглядишь ужасно.

— У тебя есть что-то для меня или нет?

— Вот.

Он протянул мне флешку, достаточно маленькую, чтобы поместиться в карман.

Я вертела её в руках туда-сюда. Она была тёмно-синего цвета с белой надписью. С боку был выгравирован крошечный герб св. Бригиты. Она была такого типа, какой можно купить в канцтоварном магазине.

— Полагаю, она моя собственная?

— Правдоподобность, — сказал он, глядя слишком самодовольно. — Ты скопировала на неё файлы с компьютера, пока я был снаружи и разбирался с полицией.

— Полиция была здесь?

Когда я зашла, на это ничто не указывало. Однако я и не присматривалась.

— В настоящее время заглядывают постоянно. Им нравиться запугивать твоего отца и меня, хотя им вообще нет от этого никакой пользы. Пустая трата налогов, которые я плачу!

— Да. Это скандал. Итак, что там на флешки?

— Своего рода список платежей.