Совы в Афинах

“Совершенно верно”, - сказал Соклей. “Это немного слабовато для обычного напитка, но должно подойти, когда мы должны уделять внимание тому, что делаем”.

Для Менедема это все равно было слишком слабо, но он пропустил это мимо ушей. Он сел перед белыми фигурами, Соклей - перед черными. В "Диаграммисмос" играли на квадратной доске двенадцать на двенадцать. У каждого игрока было по тридцать человек, которые в начале игры были расставлены на каждой второй клетке первых пяти рядов. Предполагалось, что игра белыми фигурами даст небольшое преимущество. Менедем знал, что ему понадобится любая помощь, которую он сможет получить, и, возможно, даже больше. Он взял одну из костяных собак и толкнул ее вперед на одну клетку.

Соклей ответил ходом на дальней стороне доски. Борьба развивалась быстро. Всякий раз, когда Менедем перемещал своих собак так, чтобы черная фигура находилась между двумя белыми, по вертикали, горизонтали или диагонали, он захватывал вражескую собаку. Всякий раз, когда его двоюродный брат получал белое между двумя черными, собака Менедема терялась. Умный ход может захватить более одной фигуры за раз; собака также может быть принесена в жертву, потеряв себя, чтобы захватить одну или, если повезет, больше фигур противника. Фигура могла перепрыгнуть через противника на открытую клетку сразу за ним, но не обязательно захватывала при этом. Соклей собрал своих собак в строй, который опытные игроки называли полисом. Менедем пытался сравняться с ним, но его мысли были не совсем сосредоточены на игре. Вскоре от него осталась всего одна одинокая собака, и Соклей, у которого осталось восемь черных фигур, выследил его и поймал.

“Попался!” - сказал он, подбирая последнюю белую собаку. “Попробуй еще раз?”

“Да, давай”, - ответил Менедем. “Ты лучший игрок, чем я, но я могу оказать большее сопротивление”. Они переставили собак. Менедем снова вышел первым. Во второй раз он дал Соклею более жесткую игру, но снова проиграл.

Соклей расставил собак, чтобы показать решающую позицию в конце игры. “Если бы ты пошел сюда, а не сюда, из-за тебя у меня были бы неприятности”, - сказал он, передвигая фигуру, отличную от той, которую выбрал Менедем. “Ты видишь?”

“Боюсь, что да”, - печально сказал Менедем. “И я вижу, ты собираешься взять эту загрязненную доску с собой, когда мы отправимся в плавание в следующем сезоне, не так ли, чтобы каждый вечер колотить по мне, как по барабану?”

“Это будет не так уж плохо”, - сказал Соклей, который явно намеревался сделать именно это. “Вы выигрываете часть времени, когда мы играем, и становитесь лучше, когда мы играем регулярно. Я это видел. И смотреть тоже весело. Это поможет сделать счастливой всю команду ”.

“Возможно”. Менедем звучал неубедительно. “Однако я скажу вам, когда кто-то, кто смотрит игру, говорит: "Ты толстокожий идиот, тебе следовало переехать туда ", я не думаю, что это весело. Я хочу надавать пощечин негодяю, достойному кнута ”.

“Мм, это правда. Я тоже”, - сказал Соклей. “Большинство людей знают лучше, но одного болтуна достаточно, чтобы все испортить”. Он сделал паузу и пробормотал, затем произнес вслух: “Телеуты сделали бы что-то подобное, а потом смеялись”.

“Он, вероятно, так и сделал бы. Но много ему прощаний. Он плавал с нами четыре года подряд, и это будет последним”, - сказал Менедем.

“Как раз вовремя”. Его двоюродный брат потянулся за собаками, которые сидели на столе у доски. “Еще одна игра? После этого, я думаю, я пойду спать”.

“Хорошо. Почему бы и нет?” Менедем расставил фигуры вместе с ним. Он сделал первый ход. И снова он дал Соклею тяжелый отпор. Соклей снова победил его. Вздохнув, Менедем помог своему двоюродному брату убрать собак обратно в ящик, встроенный в игровое поле. “Почти”, - сказал он. “Почти, но не совсем. Ты тоже терроризируешь дядю Лисистратоса?”

“На самом деле, мы с отцом довольно квиты”, - ответил Соклей. “В последнее время я не играл твоего отца. Однако, из того, что я помню, и из того, что говорит мой отец, он самый опасный в семье.”

“Он был бы таким”, - мрачно сказал Менедем. Он не играл в диаграммизмо со своим отцом с юности. Тогда он проиграл, но списал это на юношескую неопытность. Он не хотел пробовать это снова сейчас. Зная своего отца, он мог снова потерпеть поражение и вместе с поражением получить сардонические уроки игры. Без этого он мог бы обойтись.

Соклей проигнорировал его комментарий, что, вероятно, было к лучшему. “Пойдем. Я провожу тебя до двери”, - сказал он. “Ты хочешь, чтобы факельщик освещал тебе дорогу обратно к твоему дому? Я могу разбудить раба”.

“Если бы я ехал через город, я бы так и сделал”, - ответил Менедем. “Через улицу? Вряд ли, моя дорогая, хотя я благодарю тебя за мысль. Прощай”. Он вышел через дверь. Соклей закрыл ее за собой.