Читаем Современный русский язык полностью

Основным критерием разграничения прямой и косвенной речи служит прежде всего то, что первая, как правило, дословно передает чужое высказывание, сохраняя его лексико-фразеологический состав, грамматическое построение и стилистические особенности, тогда как вторая обычно воспроизводит только содержание высказывания, причем подлинные слова и выражения говорящего, характер построения его речи изменяются под влиянием авторского контекста.

С точки зрения синтаксической прямая речь сохраняет значительную самостоятельность, будучи связанной с авторскими словами только по смыслу и интонационно, а косвенная речь выступает в качестве придаточного предложения в составе сложноподчиненного предложения, в котором роль главного предложения играют авторские слова.

Таковы важнейшие различия между обоими способами передачи чужой речи. Однако четкое их разграничение в ряде случаев уступает место их сближению, тесному взаимодействию и перекрещиванию.

Так, прямая речь может не дословно передавать чужое высказывание. Указание на это мы находим иногда в самих авторских словах: Он сказал приблизительно так…; Он ответил примерно следующее… и т. п. Ясно, что в подобных случаях чужая речь воспроизводится с большим или меньшим приближением к точности, но не дословно.

Естественно, что не дословную передачу, а точный перевод мы находим в тех случаях, когда лицо говорящее изъясняется на иностранном языке, а принадлежащая ему прямая речь передается по-русски: — Что? Что вы говорите? — сказал Наполеон. — Да, велите подать мне лошадь (Л.Т.).

С другой стороны, косвенная речь может дословно передавать чужие слова, например, в косвенном вопросе, соответствующем вопросительному предложению прямой речи; ср.: Он спросил, когда начнется заседание. — Он спросил: «Когда начнется заседание?»

Иногда косвенная речь отличается в лексическом отношении от прямой только наличием служебного слова — союза, подчиняющего придаточное предложение главному; ср.: Он сказал, что рукопись уже отредактирована. — Он сказал: «Рукопись уже отредактирована»; Он спросил, готовы ли все к отъезду. — Он спросил: «Готовы все к отъезду?»

Сближение прямой и косвенной речи возможно не только со стороны их лексического состава, но и со стороны синтаксического строя, построения речи, доходящего в просторечии до смешения обеих форм передачи чужого высказывания (так называемая полупрямая речь): Конечно, почтмейстер и председатель и даже сам полицейместер, как водится, подшучивали над нашим героем, что уж не влюблен ли он и что мы знаем, дескать, что у Павла Ивановича сердечишко прихрамывает, знаем, кем и подстрелено… (Г.).

Такая же смешанная конструкция образуется в тех случаях, когда отсутствует подчинительный союз, которым косвенная речь в качестве придаточного предложения должна была бы присоединяться к авторским словам: Ему возражали, оправдывая себя, но он настойчиво твердил свое: никто ни в чем не виноват перед ним, и каждый виноват сам перед собой (М.Г.). Отсутствие союза приближает такие предложения к прямой речи, а местоимения указывают на косвенную речь.

§ 223. Прямая речь.

Прямая речь представляет собой передачу чужого высказывания, сопровождаемую авторскими словами. Последние прежде всего устанавливают самый факт чужой речи, поясняют, кому она принадлежит, могут при этом указывать, при каких условиях она была сказана, к кому обращена, давать ей оценку и т. д.: «Тише, дети, тише!»даже сердито закричал Левин на детей, становясь перед женой, чтобы защитить ее, когда толпа детей с визгом радости разлетелась им навстречу (Л.Т.).

При отсутствии авторских слов можно говорить о чужой речи, но не о прямой речи: Все заняли свои места. «Открываю собрание, товарищи!» В зале водворилась тишина. В подобном повествовании авторский текст характеризует обстановку, но не вводит прямую речь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки