Читаем Современный русский язык полностью

Придаточные изъяснительные прикрепляются к главному предложению с помощью союзов что, чтобы, будто, как, как будто, словно, ли и др. и союзных слов кто, что, который, чей, где, куда, откуда, как, зачем, почему, сколько, насколько и др.: Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес (П.); Ты рада, что ты дома? (Ч.); Отец потребовал, чтобы я ехала с ним (А.Н.Т.); А вы мне скажите, почему вы так боитесь молчания? (Купр.); Воропаев спросил, где председатель колхоза (Павл.).

Придаточные изъяснительные, относящиеся к существительным, соотносительным с глаголами, типа заявление, известие, мысль, слух, сообщение и т. п., при которых нет соотносительного слова, имеют добавочное определительное значение: О нем ходят слухи, будто он занялся хлебной торговлей и разбогател сильно (Т.). Такие придаточные являются определительными, если прикрепляются к главному предложению не с помощью союза (что, будто), а с помощью союзного слова что (возможна замена союзным словом который); ср.: Распространился слух, что бригаду переведут в другой цех (придаточное изъяснительное). — Слух, что распространился по заводу, вскоре подтвердился (придаточное определительное).

Придаточные изъяснительные, отвечающие на вопросы косвенных падежей, выступают в качестве описательной замены отсутствующего в главном предложении дополнения: Дежурный сообщил, что делегация прибыла (ср.: сообщил о прибытии делегации). Придаточные изъяснительные, отвечающие на вопрос именительного падежа, выступают в качестве описательной замены отсутствующего в главном предложении подлежащего: Ему и без того казалось, что его несут слишком медленно (Б. Пол.) (ср.: движение казалось замедленным).

На этом основании некоторые грамматисты различают придаточные дополнительные и придаточные подлежащные, указывая, что, наряду с общими чертами соответствующих разновидностей изъяснительных придаточных предложений (структурно-семантическая неполнота главного предложения и необходимость изъяснительного распространения того или иного слова в нем), между ними имеется и существенное различие — самая структура главного предложения. В одном случае главное предложение или имеет в своем составе подлежащее и нуждается в распространении управляемым членом — дополнением (Я хочу, чтобы он пришел), или, будучи безличным, не допускает в своем составе подлежащего и тоже нуждается в распространении управляемым членом — дополнением (Мне хочется, чтобы, он пришел), в другом же — главное предложение не допускает при себе управляемого члена и нуждается в распространении именно подлежащим (Важно, чтобы он пришел). Игнорировать это различие — значит не видеть различия в функциях прямого (именительного) и косвенных падежей.

Если исходить из концепции, выдвинутой В.А. Богородицким и в основном признаваемой авторами современных учебных пособий, то нужно учитывать три принципа: 1) к чему относится придаточное предложение; 2) каковы средства связи обеих частей сложноподчиненных предложений; 3) какие смысловые оттенки принадлежат самим придаточным предложениям. Внимательное рассмотрение современных пособий показывает, что при объединении придаточных дополнительных и придаточных подлежащных в одну общую группу придаточных изъяснительных учитываются два последних принципа и недооценивается первый — «к чему относится» придаточное предложение.

Указание на то, что придаточные подлежащные характеризуются чрезвычайной пестротой и неоднородностью входящих в них конструкций, справедливо: действительно, в общей группе окажутся, с одной стороны, предложения типа Кто весел, тот смеется (Л.-К.), а с другой — предложения типа Известно, что слоны в диковинку у нас (Кр.). Но ведь не меньшей пестротой отличаются придаточные изъяснительные, объединяющие такие сложноподчиненные предложения: 1) Кто весел, смеется; 2) Жаль, что погода испортилась; 3) Говорят, что состояние больного улучшается и т. д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки