Совокупность лжи

Иорданец задумался, но не надолго. Когда Феррис объяснил, что у Юнибанка временное разрешение и к концу следующей недели ему необходимо выкупить землю, Садики согласился выставить предварительную цену подряда и эскиз проекта к следующему четвергу, перед исламскими выходными. Феррис спросил, не смогут ли они встретиться в Бейруте, где он будет по другим делам на следующей неделе. Иорданец согласился и на это.

Оставался последний вопрос. Феррис спросил, не будет ли так любезен мистер Садики зайти к юристу, представляющему в Абу-Даби интересы Юнибанка, Аднану Машри, чтобы подписать протокол о намерениях. Это формальность, но она необходима на начальном этапе работы с подрядчиками. Садики сначала заартачился, но после того, как позвонил по мобильному в Амман, ответил, что «Аль Фаджер» подпишет протокол. Феррис извинился, объясняя, что, к сожалению, офис юриста находится в Аль-Марказия, рядом со старым базаром, в не слишком-то фешенебельной части города. В ответ Садики лишь пожал плечами. Для него это не играло роли.

Машри оказался пожилым бородатым мужчиной в традиционном белом халате и черной, вышитой золотом накидке, обычной для жителей этой местности. Он заговорил с Садики на арабском, угостил чаем и разъяснил смысл подписываемых документов. С бумажной работой они разделались быстро. Если Садики и подозревал что-то, он не подал виду. И с чего бы? Ему и в голову не пришло бы, какая разветвленная сеть лжи скрывается за фасадом, выстроенным Азхаром и Хофманом. Он не знает, что Аднан Машри входит в сеть менял, занимающихся перечислениями денежных средств подпольщиков под контролем Азхара. Что над столом для переговоров, где сидели Садики и Машри, установлена скрытая камера и что один из кадров вскоре окажется в соответствующем отделе разведки ОАЭ, постоянно следящем за Машри. Что одна из копий этого кадра окажется на столе офицера разведки, тайно, по его собственному мнению, симпатизирующего «Аль-Каеде» и старающегося всеми доступными ему способами защитить членов организации. И он перешлет эту фотографию своему связному в «Аль-Каеде», чтобы предупредить всех о том, что один из братства попал под наблюдение местного «Мухабарата».

Но Садики знать не знал обо всем этом. В том-то и дело. Теперь в воображении других людей его мнимый образ стал, по сути, более полным и точным, чем истинный. И уж точно более могущественным.

Феррис немного задержался в офисе Машри, оттягивая прощание с иорданским архитектором. Он пожелал ему удачного полета на родину, куда тот должен был отправиться следующим утром. Феррис хотел дать команде из вспомогательного отдела побольше времени. Сейчас они работали в номере отеля, снятом Садики, копируя все, что им попадется. Записные книжки, расписание встреч, всевозможные бумажки с записями, которые прилетели в карманах одежды Садики из Иордании.

Как нормальный дотошный архитектор, Садики повсюду таскал с собой свой ноутбук. Но команда вспомогательной службы уже позаботилась о компьютере этой ночью. В три часа ночи один из людей Хофмана включил пожарную сигнализацию в отеле, где остановился Садики. Сонный иорданец беспрекословно подчинялся требованиям пожарных и спустился в вестибюль. Он ушел из номера ненадолго, минут на пятнадцать, но команде из ЦРУ, сидевшей в номере на том же этаже, этого вполне хватило для того, чтобы скопировать всю информацию с жесткого диска. Электронная почта, личные файлы, список набожных мусульманских друзей, которым он посылал пригласительные открытки на Эйдаль-Фитр, в конце рамадана. И даже список членов «Ихван Исан», «Братства Знающих», группы людей, занимающихся изучением Корана, из мечети, в которую он ходил к молитве. К началу следующего дня у людей, работающих в Минсмит-парке, был еще один кусок ткани для обширного покрывала иллюзий, которое они неустанно ткали.

Глава 19

Амман

Отлет Ферриса из Абу-Даби задержался из-за песчаной бури, и он приземлился в аэропорту имени королевы Алии уже после полуночи. Как обычно, он предъявил офицеру на контроле свой дипломатический паспорт, готовясь быстро идти дальше. Но не в этот раз. Они заставили его ждать добрых полчаса, конечно же, со всей вежливостью, усадив его в приемной на втором этаже и угощая чаем и печеньем. Все это время капитан УОР лихорадочно названивал по телефону. Феррис принялся протестовать. Паспорт в порядке, виза не истекла, и он может свободно въезжать в страну. Он спросил разрешения воспользоваться мобильным, чтобы позвонить Алисе и сказать, что он вернулся, но капитан проигнорировал его просьбу. Он все махал рукой с большим и указательным пальцами, сложенными вместе. Швай, швай.Помедленнее, помедленнее. Призывал Ферриса к терпению. Наконец у него зазвонил телефон, и после небольшого разговора на пониженных тонах он передал трубку Феррису. На проводе был Хани.

— Дорогой Роджер, я хотел лично встретить и поприветствовать тебя в Иордании. Я так рад, что ты решил вернуться в свой истинный дом.