Советская Британия

Громыко, как всегда, был на высоте, в нескольких словах, как бы между делом, напомнил новому премьеру об ответственности перед народом Великобритании, кратко коснулся выгод, которые Республика извлекает из своего участия в Европейской таможенной Унии, и прямо заявил, что СССР не отступит от своих позиций: Англия будет или союзной, или демилитаризованной. Третьего не дано. Все это было сказано простым доступным языком. Причем советский министр позволил себе дать пару шутливых намеков на положение Англии в первые годы немецкой оккупации. Намек весьма прозрачный, со смыслом.

Оливер Пен, в свою очередь, подтвердил верность принципам независимости Великобритании и выразил надежду на взаимопонимание со стороны Советского Союза, в том числе и в вопросе Корнуолла. Виктор Котлов видел, как сузились глаза Громыко, когда англичанин упомянул Корнуолл. Полуостров давно стал советским анклавом, и каких-либо проблем у СССР здесь не было. По выражению лица министра иностранных дел можно было понять, что проблемы возникнут не у нас, а у того, кто попытается протянуть руку к нашему западному форпосту.

В целом разговор вышел жестким, несмотря на все ухищрения дипломатического протокола. Обстановка немного разрядилась за торжественным обедом. Англичане вовремя подсуетились и пригласили представителей из американской миссии. За столом все три стороны рассадили вперемешку, намеренно постарались разбавить русских англичанами и американцами.

Виктору Котлову с соседом повезло. Справа от него сидел американский подполковник Роберт Шойман, в некотором роде коллега Эммануила Махнова. Отдел по связям с общественностью, заокеанский аналог нашего политико-патриотического управления. За последние годы Виктор Николаевич научился довольно сносно изъясняться на английском. Он даже читал Диккенса и Вудхауса в оригинале. Сказывалась жизнь в Плимуте и необходимость общаться с аборигенами.

Собеседником Шойман был великолепным, много рассказывал о жизни в Штатах, как бы невзначай проболтался о некоторых не очень приятных особенностях своей работы. Только когда принесли чай и подали десерт, до Котлова дошло, что американец аккуратно и очень изящно разводит его на откровенность.

— Море есть море, — глубокомысленно заявил Виктор Николаевич, уводя разговор в сторону от скользкой темы, — пока его не увидишь с палубы корабля, не поймешь.

— Один мой друг служит на подводной лодке, — продолжал американец, — так он вообще не видит моря.

— Хемингуэй не ходил на подлодках, но море знал и понимал лучше иных обладателей морской формы. — Про себя Котлов решил держаться безопасного русла разговоров о литературе, спорте и погоде. И ни одного слова о современных флоте или политике.

Собеседник не обиделся, понял, что его раскололи, и поддержал разговор о литературе.

— Я удивлен, что боевой адмирал читал старика Хэма.

— Он один из лучших писателей современности, — кивнул Котлов. — В Союзе его любят. «По ком звонит колокол» читали? А «Морской волк» и «Зов предков»?

— Как я понимаю, последние вещи написал Джек Лондон, — улыбнулся Шойман.

— Верно. Америка тоже открыла миру прекрасные таланты, — кивнул Котлов, про себя досадуя, что не удалось поймать этого янки на незнании книг американского писателя.

Во второй половине дня советская делегация вернулась в посольство. Вскоре подъехали американцы и бывшие соратники из британских Сил самообороны. Выяснив ранг переговорщиков, Андрей Громыко заявил, что он занят, и попросил секретаря посольства намекнуть американцам, что о делах предпочитает разговаривать с равными, то есть с первыми лицами государств. Отдуваться за министра пришлось генералам и адмиралам. Раз американцы и англичане не соизволили выставить хотя бы министра иностранных дел, то и советская сторона дала оппонентам понять, что унижаться не будет.

Со стороны все это напоминало недоброй памяти московские переговоры 39-го года. Тогда англичане и французы, на словах ратуя за оборонительный союз с СССР, сделали все, чтоб сорвать переговоры, снизить их статус и тем самым втянуть Советский Союз в конфликт с Германией, не обещая со своей стороны ничего, кроме моральной поддержки.

Эммануил Махнов считал, что история совершила полный виток, и ситуация полностью повторяет август 39-го. Только участники поменялись позициями. Политика рейха сейчас до боли напоминает предвоенную политику кабинетов Чемберлена и Даладье. Отступление по всем фронтам, миролюбивая риторика, сдача союзников и неясные перспективы. А вот США сейчас один к одному копируют четкую, активную, нарочито утилитарную и прагматичную политику Гитлера. СССР же опять оказался один на один против всех. В 39-м нашим удалось заключить Пакт с Германией, отбить нападение западных плутократов и принять участие в разгроме Британии. А что будет сейчас?

— Соотношение по флотам удивительно напоминает соотношение между германским и английским флотом в сороковом, — пробурчал вице-адмирал Котлов. — Нам сейчас только обороняться, а чтоб победить, надо наступать.