Совет Девяти

Случайно ли он перестарался или намеренно вызвал сочувствие не только у Бордоры, но и у других гостей, но Омарейл отчетливо ощутила сострадание всех, кто присутствовал в комнате. Не сумев отстраниться от этих эмоций, она тоже почувствовала сжимающие сердце тоску и желание разделить несчастье, избавить от него…

Даррит бросил взгляд на спутницу и увидел слезы в ее глазах. Судя по его лицу, такого в планах не было.

– Я всего лишь хочу сказать, – медленно начал он, точно обдумывал каждое слово, – что разделяю ваше мнение, господин Бордора, о том, что управлять – страной ли или поместьем – должен тот, кто знает, как это делать. Уверен, принцессу с самого детства обучают всем премудростям и наукам, но самое-то ядро, понимание человеческой натуры и устройства этого мира, не прочитаешь ни в одной книге. И я, беспокоясь о будущем, которое нас ожидает, – будет воля небес, не скором будущем, да будет здравствовать наш Король…

Нестройный ропот гостей, повторивших последние слова Даррита, затих, и молодой мужчина продолжил:

– … беспокоясь о том, каким будет Ордор, когда править им станет королева, не могу не думать, как трудно будет ей делать это с полным пониманием и отдачей.

– Но предсказание, – вдруг произнес кто-то из гостей. – Вы же понимаете: если она выйдет, начнется война. Я готов потерпеть глуповатого монарха, если речь идет о безопасности.

– Но верно ли оно? – спросил Даррит многозначительно, и Омарейл снова увидела, как его синие глаза превратились в черные.

От разговора все отошли не сразу. Первое время гости ели молча или негромко переговариваясь с соседями. Даррит, заметив это, поспешил вернуть прежнюю атмосферу.

Второй день весны застал Омарейл в хорошем расположении духа. Даррит уже приготовил кашу, когда она пришла завтракать.

– Знаешь, мне кажется, можно что-то сделать, чтобы упростить жизнь людей в Успаде.

Норт вопросительно поднял бровь, откладывая в сторону газету.

– Например, здорово помог бы водопровод. Почему Бордора до сих пор не провел его?

– Вы представляете, какие это затраты? Только недавно в городе были отстроены дороги. Еще два года назад Центральная улица не была мощеной. Пять лет назад сюда проложили железную дорогу. Десять лет – создали квартал для работников тюрьмы. В Успаде постоянно что-то меняется, улучшается, за что все и любят Бордору. Он действительно заботится о городе.

– Да, я это понимаю, но есть, казалось бы, менее значительные вещи, но также требующие внимания. Хорошо, водопровод стоит дорого, но почему бы не запустить общественный транспорт по основным направлениям? Дилижанс ходит из центра в Кострище, но посмотрите на этих женщин, что вынуждены носить тяжелые сумки с продуктами с рынка. Уверена, городской бюджет потянул бы несколько повозок. Тем более если сделать такой транспорт платным, это может означать не только отсутствие затрат, но и дополнительные средства в бюджет. Я разговаривала с Волной, нашей соседкой, и она сказала, что за один соль лучше бы пользовалась транспортом, чем шла пешком.

Даррит склонил голову набок, оценивающе глядя на собеседницу.

– Эти идеи пригодятся вам, когда вы вернетесь в Орделион, – многозначительно ответил он.

После завтрака они вместе пошли в центр города, чтобы разойтись: Даррит – в управу, Омарейл – в «Таверну». Она привыкла ходить туда, болтать до обеда с Лисой, затем встречаться с Вереском. Все это за неделю стало привычной чередой событий, и было что-то уютное в том, чтобы проводить так день за днем. Ей было немного жаль, что скоро это закончится.

Когда во время обеда в «Таверне» появился сам Бордора, Омарейл несколько секунд колебалась: дождаться ли Вереска или присоединиться к Норту и его начальнику. Но понимая, что не может идти на поводу у своих желаний и не хочет, чтобы все за нее делал Даррит, она подошла к их столику. Мужчины коротко ей кивнули и продолжили разговор:

– У тебя смелые суждения, Даррит, – заявил Бордора, глядя на Норта светлыми глазами.

Откинув белые волосы за мощные плечи, он отломил кусок мяса. Но прежде чем отправить его в рот, добавил:

– Так недолго заработать еще пару шрамов.

– Мы все – цивилизованные люди, – мягко отозвался молодой мужчина, чуть прищурив лисьи глаза.

– Все, да не все. Только пару дней назад разговаривал с заключенным, который убил своего друга за оскорбление дамы.

– Что ж, женщины иногда заставляют нас совершать безумные поступки…

– …а потом убил и даму, так как она «слишком громко кричала».

За столом повисла тишина. Бордора с аппетитом ел бифштекс, а у Омарейл застрял кусок в горле.

– То, о чем я говорил во время ужина, – это не только моя позиция, – заговорил Даррит спустя минуту. – Вы должны были видеть газеты: многими поднимается вопрос о состоятельности предсказания. Думаю, не ошибусь, если предположу: скоро это дойдет и до Совета Девяти.

Он взглянул в глаза седобородому мужчине. Было что-то магнетическое в этом пристальном взгляде.

– Да, возможно, – кивнул Бордора.

– Вы понимаете, какой это шанс? – Даррит чуть поднял бровь, будто призывая собеседника увидеть какой-то тайный смысл.