Совет Девяти

Май притих и отвел взгляд в сторону. Пилигрим угрюмо перечитывал статью. В этот момент Омарейл особенно остро ощутила, как ей не хватало Даррита.

– Не понимаю, – пробормотала принцесса, присаживаясь на край кровати, – не понимаю…

Она чувствовала, как мозг будто бы запульсировал, уставший от попыток угадать чужие мотивы, от множества версий и догадок и совершенного непонимания, что следовало со всем этим делать. Сжав виски пальцами, она проговорила:

– Мне нужно отдохнуть. Эта статья никак не влияет на наши планы. Собирайте информацию.

Май и Пилигрим синхронно встали и с облегчением, которое ярко ощутила Омарейл, вышли из комнаты.

До ужина принцесса спала, читала, лежала, бездумно глядя в потолок, а к вечеру решила спуститься на первый этаж.

В обеденной были и Май, и Пилигрим. Оба неожиданно радостно встретили девушку.

– Мы как раз обсуждали с Маем кое-что любопытное, – сообщил гвардеец, когда Омарейл села на свободное место. – Вы знаете, что Остраит жаждет независимости?

Принцесса перевела на него усталый взгляд:

– О небо! Зачем им это?

– Основной довод – желание самостоятельно распоряжаться бюджетом, не платить налоги в казну Орделиона, а оставлять в Остраите. Город имеет хорошие доходы от торговли фруктами, сахаром, алкоголем. Здесь сбор урожая некоторых культур происходит даже зимой. Товары поставляют по всему Ордору, вплоть до Успада. Учитывая географическую удаленность и изолированность Остраита от основного острова, идеи по поводу самостоятельности весьма популярны.

Омарейл заказала себе ужин и только после этого сообщила, что думает по поводу отделения Остраита от королевства.

– Они были самостоятельными, – сердито сказала она, – когда Сол присоединил их к Ордору, здесь жили самые дикие племена во всей округе. Они не имели письменности, не умели выращивать те же фрукты в промышленных масштабах, жили вдоль берегов, питаясь рыбой и тем, что росло на соседнем дереве. Вся династия Доминасолис, начиная с Короля Сола, вкладывала силы и средства, собранные, кстати, налогами с других городов, чтобы сделать этот процветающим! Если бы они не были в составе королевства, то до сих пор вытирались бы пальмовым листом!

– Вот именно! – воскликнул Май. – Это неблагодарно и глупо, требовать сейчас независимости! Что за идиоты! Не живется им спокойно?

Пилигрим стукнул кулаком по столу.

– А ну, хватит! – он пронзил Омарейл сердитым взглядом. – Проклятье, оставьте эти эксплетские штучки при себе!

Его голос походил на рык, и принцесса, вместо того чтобы успокоиться, завелась еще больше.

– Вот только не надо указывать мне, что делать! – отозвалась она.

Их с Пилигримом взгляды встретились, и Омарейл почувствовала, как ее накрыла новая волна злости.

– От вас нет никакого прока, – выпалила она, выскакивая из-за стола, – болтаетесь, как бестолковая… бессмысленная… – ей было трудно подобрать слова, чтобы выразить весь свой гнев и как следует задеть мужчину, – тряпка. Что вы ходите туда-сюда! Ехали бы в Астрар, может, хоть там от вас была польза. А ты!

Она повернулась к Маю, который смотрел на нее, нахмурив брови.

– Развлекаешься? Весело тебе, да? Для тебя все это шутка? Вместо того чтобы сделать хоть что-то полезное, зажимаешься по углам с хозяйской дочкой!

Май резко встал.

– Ты вообще, что ли! – крикнул он, даже в такой ситуации сумев удержаться от явных оскорблений.

Омарейл тоже хотелось кричать. Ее руки мелко дрожали, кровь пульсировала в голове. Пилигрим поднялся на ноги, нависая над девушкой как туча.

– Вы не понимаете, что злите нас? – процедил он сквозь зубы. – Уйдите.

– Я сама решу, когда уйти! – выделяя каждое слово и тяжело дыша, ответила принцесса. – Вы не смеете мной командовать! Вы всего лишь гвардеец, а я…

Пилигрим резко подался вперед и схватил Омарейл за плечо. Глядя в его глаза, она испытала одновременно страх и почти непреодолимое желание ударить мужчину. Пальцы Пилигрима причиняли ей боль, поэтому она готова была замахнуться и ответить.

Он в это время прикрыл глаза и, сжав губы, выдохнул так, что крылья носа яростно раздулись. С большим трудом разжал руку, лишь легонько оттолкнув от себя принцессу.

– Уйдите, – прошипел он. – Уйдите немедленно.

Только сейчас Омарейл сумела оценить ситуацию. Она увидела, что хозяйка гостиницы стояла у буфета, удивленно глядя на гостей, а из-за двери, которая вела в кухню, высунули головы две женщины. Господин, сидевший у окна, казался ошеломленным.

Не давая себе ни секунды на раздумья, чувствуя впервые за последние пять минут, что хотя бы немного владеет собой, Омарейл поспешно вышла в холл, взлетела по лестнице и заперлась в своей комнате.

Упав на кровать, она негромко простонала. Кажется, впервые ситуация настолько вышла из-под контроля, и это было серьезным поводом задуматься. Омарейл понимала: Даррит не будет все время рядом, чтобы повторять «контролируйте себя». Неужели она была совершенно не способна сдерживать собственные эмоции и не принимать с такой готовностью чужие?

В тишине, наполненной только ее внутренним диалогом, мужской голос прозвучал как выстрел:

– Да, порой наш дар – скорее бремя.