Совершенный изьян

Алла сидела в коридоре, напротив кофейного автомата. Она обнимала ладонями пластиковый стаканчик с кофе, но пара уже не было, коричневатая пенка сошла, и кофе превратился в холодную чёрную жижу, похожую на отработанное масло. Алла, судя по всему, не сделала ни глотка.

— Ты всё? — спросил Пётр.

Алла улыбнулась и кивнула.

— Давно уж. Долго тебя там промариновали. — Она сделала глоток, поморщилась и поставила стаканчик на скамейку. — Проводишь до трубы?

Они молча вышли из отделения. Хлопнула за спиной тяжёлая дверь, Пётр вздрогнул.

На улице светало.

Солнце скрывала плотная пелена облаков, и казалось, что над домами происходит химическая реакция пара, света и снега. Рваные истошно-жёлтые полосы перетекали в густо-оранжевый, а затем и в багровый, который отражался в затемнённых окнах муниципальных домов.

Со стороны восхода налетел резкий колючий ветер, и Алла подняла меховой воротник искусственной шубки. Петра холод не беспокоил. После духоты в отделении, когда в лёгких оседала свинцовая пыль, дышать на улице было приятно до головокружения.

Алле явно не терпелось о чём-то спросить. Несколько раз она резко вздыхала, но так и не решилась начать разговор. Когда здание отделения скрылось за поворотом, Пётр сказал, глядя в сторону, ни к кому обращаясь:

— Безумный день!

И Алла схватила его за плечо.

— Что теперь будет-то? Виктора сняли со всех смен! Я думала, и тебя…

— Меня тоже снимут. А вот чего дальше — неясно.

— Виктор — полный кретин! Как так можно! Когда он успел-то? Нормальные вроде приехали.

— Я и сам не знаю, когда успел. Вообще впервые его таким видел. Он приложился несколько раз, конечно, но не так уж и много выпил.

— И что теперь?

Они остановились на светофоре — по привычке, ведь машин не было. Петру захотелось сказать что-то воодушевляющее. Но он не смог придумать что.

— Не знаю. — Он покачал головой. — Они по ходу хотят всё на Вика свалить.

— Как? — Алла отпустила его руку.

— Да как-как…

Пётр, не дожидаясь, пока загорится зелёный, зашагал на другую сторону улицы. Алла заспешила за ним.

— Паренёк был жив, — сказал Пётр. — Вик по пьяни решил его палкой приложить. Непредумышленное убийство. У них всё отлично сходится. И ещё та девчонка с шунтом, которой мы мозги спалили…

— Но ведь это, — Алла догнала Петра, часто вздыхая от волнения, — не правда?

Она замолчала, ожидая ответа.

— Конечно, неправда! Я сказал, что таких показаний давать не буду. Поэтому и меня наверняка отстранят.

— Так и что теперь делать?

— А что теперь делать? — нахмурился Пётр. — Чего тут вообще можно сделать?

1.16

Киоск с переливающейся трёхцветной вывеской работал. Пётр взял бутылку подешевле и, сунув её в карман куртки, зашагал по направлению к дому, придерживая локтем, чтобы та не выпала из кармана.

За спиной послышались вопли сирены.

Пётр обернулся и увидел фургон — такой же, как у них с Виком. Фургон пронёсся по пустой дороге, нервно притормозил у перекрёстка, засвистел шинами и повернул, опасно завалившись на бок. На секунду Пётр представил, что это он сейчас сидит в том фургоне, Вик за рулём, они включили давно отказавшую сирену и несутся в отделение, чтобы доставить выжившего — единственного живого человека, которого они нашли за кольцом.

Пётр усмехнулся, поправил в кармане бутылку и — пошёл домой.

Пить он не собирался. Киоск с трёхцветной вывеской был неподалеку от трубы, и он заглянул туда по привычке, купить чего-нибудь впрок. Но дома, раздевшись — снова начали топить, — он присел на кухоньке, открыл пищевой брикет и плеснул немного водки в стакан.

— Эх, Вик… — пробормотал Пётр и посмотрел в окно, на серый замёрзший город.

Казалось, вопль полицейской сирены ещё доносится из глубины улицы, как эхо.

— Вик! — Пётр выдохнул и осушил стакан. — Ты — мудак!

И тут же подумал, что, если бы Вик не устроил пьяное представление в отделении, разговор с Краем всё равно бы состоялся.

Ничего нельзя было изменить.

Пётр налил ещё, но пить не торопился. Он принёс из гостиной дзынь и положил его рядом с бутылкой. Дзынь теперь напоминал пыточное устройство, которое используют на допросах, чтобы выбивать из задержанных показания.

— Вик, Вик… — повторил Пётр, глядя в стакан.

Он снова выпил водку залпом и откинулся на спинку стула. Китайское пойло прямиком попало в жилы и разошлось огнём по всему телу. Пётр подумал, что может сидеть на тесной кухоньке до скончания времён. Бутылка никогда не закончится, восполняясь из ничего, как в виртуальной реальности, его никто не побеспокоит, его не станут искать, когда он не придёт на смену — ведь все его смены скоро отменят. Он нужен не больше, чем те трупы, которые они запаковывают в чёрные пластиковые мешки.

Пётр надел дзынь и, уже включив его — всё мгновенно закрасилось синим, — вспомнил о кристалле. Вышел в гостиную, но нашёл только стакан с остывшей водой. Он искал кристалл и в спальне, и на кухне, и даже в маленькой комнатке, куда обычно не заходил, потому что там пахло, как в квартирах, где кто-то недавно умер.