Совершенно секретно

Серьезные репетиции, которые мы проводили, только портили нам настроение. По плану предполагалось провести ряд учений, все в более крупном масштабе и при участии возрастающего количества людей и судов. Делалось это и для тренировки и чтобы сбить с толку немцев. Когда большие группы наших судов выходили в море, немцы настораживались, но ничего не случалось, и они становились беспечнее. А нам эти занятия должны были дать практический опыт. Но в течение зимы и начала весны они раз от раза проходили все хуже.

Казалось, что сил всех участников — от командующего до последнего пехотинца — едва хватало на то, чтобы собрать войска на берегу, погрузить на суда и снова высадить на другом участке, изображавшем побережье противника. К моменту высадки наступала невообразимая путаница. Терялось важное оборудование, о планах никто не помнил, исчезало всякое представление о порядке.

Очень тяжко бывало стоять на каком-нибудь обрыве, воображая себя немецким командиром, и смотреть, как волны атакующих взбегают на берег и смешиваются в кучу, образуя идеальную мишень. Машины врезались колесами в песок и застревали, их заливало водою в мелких местах, они опрокидывались на дюнах, увязали в болотах. Глядя на эту безнадежную неразбериху, я думал: "Как организовать из всего этого хаоса атаку, достаточно сильную, чтобы прорвать оборону побережья, защищенного сильнейшими в мире укреплениями?"

Мы слишком много знали об этом побережье по большим, устрашающим картам: каждую точку на аэроснимках увеличивали, и старательные топографы изображали на ее месте проволоку, бетон, мины, орудия, подводные препятствия, противотанковые рвы и артиллерийские батареи. Не верилось, что атакующие части, которые приплывут из-за бурного серого Ла-Манша, смогут пробить брешь в этой грозной стене

Из трех больших учений на Ла-Манше беспорядочнее всех прошло последнее. По окончании его мы совсем приуныли и стали думать, что, может быть, пессимисты были правы. Ничего не клеилось. Мы видели это своими глазами, читали донесения командиров частей, знали, что все наши замечательные расписания пошли прахом. А ведь суда прошли всего несколько миль вдоль берега, повернули обратно и высадили войска на свою же землю. Приходилось утешаться скучными соображениями вроде того, что комбинированные операции, всегда производя такое впечатление, что перед высадкой в Африке прогнозы были еще более мрачные, и что вторжение в Сицилию прошло успешно даже после того, как неожиданный шторм потрепал наши транспорты.

Опасались мы и другого. Никто из тех, кому довелось пережить налеты немецкой авиации в одном из наших средиземноморских портов, не допускал мысли, что флот вторжения сможет без помехи выйти в море. На Средиземном море немцы могли одновременно бросать на один пункт ничтожное количество самолетов, и все-таки они рассеивали войска и топили суда. На порты Ла-Манша будет направлена вся сила немецкой авиации, тем более что до ее баз немногим больше ста миль. В такой серьезный момент они не остановятся перед потерями, лишь бы сорвать вторжение. Во время учений каждый раз использовалось лишь малое количество судов. Но, наблюдая их, мы видели, что все крошечные порты Южной Англии и большая гавань Саутгемптона-до отказа борт к борту — забиты судами, как миниатюрные копии Пирл-Харбор. Казалось, что, сбрось бомбардировщик хоть горошину, она и то не может не попасть в цель.

Наконец, проснувшись однажды утром, мы узнали, что ночью германские торпедные катера проникли в караван наших танко-десантных судов в каких-нибудь десяти милях от Портланд-Билл, потопили два из них, а с третьего сорвали корму. Американцы потеряли пятьсот или шестьсот человек ранеными и утонувшими. Это был по большей части инженерно-технический состав; вместе с ним пошла ко дну и материальная часть, которая была нужна в самом начале вторжения, — бульдозеры для расчистки препятствий и переносные дороги для движения мототранспорта по песку. Если немцы могли натворить все это на нашей стороне Ла-Манша…

Положение было серьезное. Почему немцы совершили нападение именно сейчас? Ясно — потому, что они рассчитывали захватить пленных и выведать у них наши планы. На этом учении впервые полностью репетировался боевой порядок штурмового эшелона. В нем уже фигурировало и секретное оружие катера с ракетным двигателем и танки-амфибии «ДД». В Африке, в Сицилии и в Салерно инженерным войскам и пехоте приходилось высаживаться первыми, чтобы подготовить относительно безопасную высадку бронесил. В Нормандии же мы собирались действовать в обратном порядке — посылать вперед вездеходные танки. Эти секретные танки «ДД» всегда, даже на переходах, укрывались черными чехлами. Во время учения предполагалось также проверить готовность наших огневых средств и дистанции, с которых должны будут открыть огонь ракетные и другие орудия.