Сова плавает баттерфляем

– На то, – шипит он. – Кажется, я знаю, какие качества ты там демонстрировала.

– Ты с ума сошёл?

– У тебя даже нет стажа работы после университета!

– Значит, прикинь, вот такая я умная, – защищаюсь я. – Ты что, не рад за меня?

Он выдыхает. И, как ни в чем не бывало, говорит:

– Как я могу не радоваться за свою жену? Конечно! Молодец.

Будто программу перезагрузил. Только что злился, и вот – спокоен и улыбается. Сдержанно, конечно, без эмоций. Но хоть так…

Вот ревнивец!

Стас добавляет:

– Но я бы на твоём месте так не сиял. Мало ли что. Обычно они не отказывают сразу всем. Готовься к следующему этапу.

– Меня взяли, сколько раз тебе повторять?

– Тогда готовься к испытательному периоду. Косячить нельзя – выпрут. Да и зарплата пока будет в разы меньше.

– Я знаю. Всего три месяца.

– Ты не должна облажаться.

Я не проработала на этом месте и трёх месяцев. Причина была более чем веская.

Глава двадцать третья

Ожидание счастья – тоже счастье.

Максим Горький

Мы не заводили разговора о детях. Один раз Стас обмолвился, что хотел бы дочь. На этом всё.

Рассматриваю две жирные полоски на тесте, и у меня кружится голова.

Я не здесь, уже мысленно нянчу на руках нашего ребёнка. Нашего! Каким он будет? Похожим на меня или на него? Мальчик? Девочка? Мне всё равно. Я снова преодолела гравитацию.

Бумаги, работа, новые друзья – это уже не важно. Есть мы и наше будущее счастье.

В эйфории я поделилась с коллегами своей радостью. Начальство узнало новость обо мне в тот же день. А буквально на следующее утро мне вежливо разъяснили, что стажировку я не прошла.

Но я не расстраиваюсь, ни капли. Меня ждёт новая жизнь. Говорю себе, что работа в жизни женщины – не главное. К тому же нечестно было бы уходить в декрет, отработав лишь несколько месяцев.

А что Стас?

Он сухо констатирует:

– Если будет девочка, я тебе это прощу.

Я слишком счастлива, чтобы искать смысл в его заявлении, пропускаю мимо ушей эти слова. Подумаешь, у всех реакции разные. Чего не скажешь, когда узнаёшь такие потрясающие новости.

Я плохо помню последующие девять месяцев.

Помню, как отвратительно пахнет немытая посуда, как смешит, когда место в автобусе уступают просто толстым, а не тебе, как кардинально меняется вкус и любимые раньше лакомства вызывают отвращение. Девять месяцев странного, непривычного спокойствия, когда становишься тяжелее и крепче стоишь на земле, когда принадлежишь не только себе, но и тому, кто должен появиться на свет.

Когда муж узнаёт, что внутри меня растёт маленький мальчик, он просто выходит из комнаты. Наверное, пошел в ванную плакать от счастья. Это же просто космос! Лёгкие толчки изнутри – самые приятные ощущения в моей жизни. Что нас ждёт? Что нас ждёт! Говорят, женщины после рождения детей становятся другими. Я не боюсь этих перемен. Меня не волнуют ни лишние килограммы, ни внезапно вылезшие прыщи. Это такая ерунда. Стас больше не цепляется. Просто чудеса! Кажется, я даже скучаю по его колкостям. Я счастлива, и ничего не может выбить меня из колеи.

Стас и рядом и одновременно далеко, много молчит и ждёт… нет, выжидает.

Это время передышки. Этап, чтобы собраться с силами, потому что после рождения Тёмы всё изменилось.

Глава двадцать четвёртая

Тёма, надрываясь, кричит. Мальчики часто мучаются животиком в первые месяцы жизни. Массаж, укропная вода почти не действуют на него. Я прижимаю сына к груди, кружу по комнате, мягко пружиня, но мой безумный танец тоже не помогает его успокоить.

Говорят, колики надо просто переждать. Потом пережить зубы, потом садик, потом школу, а к университету, может быть, отпустит, но это не точно.

Стас смотрит футбол.

– Выйди с ним в другую комнату.

– Я думала, ты поможешь.

– Как? Буду скакать рядом? Убери его. Не слышно ничего.

Наконец Тёма засыпает, его тельце обмякает на моих руках, и я перекладываю его в кроватку.

Прихожу в гостиную, когда команды уходят на перерыв.

– Мог бы и успокоить его, – у меня прорывается обида.

– Как? – недовольно рявкает он, не поворачивая головы. – Сиську дать?

– Просто взять на руки. Побыть рядом.

– Я и так рядом. Слушай, если у тебя не получается, не надо винить других. Не перекладывай с больной головы на здоровую. Не справляешься с ребёнком – не надо было рожать!

– Ладно, – не сдерживаюсь я. – Скажу Тёме, когда он вырастет, что его отец не очень хотел, чтобы сын появился на свет.

Стас одним движением сбивает меня с ног, опрокидывает на диван и вдавливает коленом в обивку. Тесёмки подушки царапают мне щеку. Мою руку он загнул за спину, наклоняется к уху и шипит:

– Сука, только попробуй ещё раз такую хрень сказать!

Конечно, я пытаюсь скинуть его, но силы не равны. Борюсь молча, чтобы не разбудить с таким трудом успокоившегося сына.

Но Тёма что-то почувствовал и снова проснулся с криком.

– Мне надо к малышу.

Стас отпускает меня:

– Вечером у нас будет серьёзный разговор. Готовься.