Сосед(ка) из ада

Языком – тонко-тонко, как карандашом по ватману, чередуя весь разлет от 9Н до 9В, от твердого к мягкому и обратно. По всем складочкам и закоулочкам, то убегая далеко в сторону, то заходя глубоко внутрь. Делая себе пометки мысленно: вот так ты пальцами ног простыню сгребаешь, скулишь и шипишь, значит, хорошо, а так нет – вычеркиваем.

Я доводил ее почти до экстаза и в последний момент откатывал в бэкап, едва касаясь губами кожи на бедрах. Но и сорваться не давал – снова как на локаторе, поймал на стринг и ведешь. Как только начинала расслабляться – подбрасывал еще полешко.

- Пусти! – заерзала, попыталась вырвать руки.

Да черта с два! Пытки – значит, пытки. Следить надо было за базаром, барышня.

- Женька, пусти-и-и!!!

Все-таки вырвалась – и потащила руки в зону боевых действий.

Ну блин, сказала бы сразу, что хочешь и сама хворосту подбросить. Я пока твои мысли читать не научился. Соната для четырех рук и языка – это сильно, да. Тот случай, когда двадцать один субъект на объекте вовсе друг другу не мешают, а работают слаженно ради общей цели. И я отчетливо увидел то, что хотел: какая ты, когда кончаешь. Жирный плюс секса в один ворота, потому что если вместе, отвлекаешься в этот момент на себя.

- Так о чем мы говорили? – спросила Оля, отдышавшись и пристроив голову мне на грудь.

- Когда?

- До пыток.

- А-а-а. Я сказал, что ты мне с первого взгляда не понравилась, кроме коленок. А ты – что я тебе вообще не понравился. А я спросил, когда понравился.

- Не знаю. Но когда на следующее утро пришла с тобой ругаться из-за машины и ты вылез в шортах… это было очень так секси.

- Надо было сказать: «Евгений, я вас хочу!», - я перекинул ногу поверх ее ног: все время хотелось подтащить ее к себе как-то поплотнее.

- Представляю, что бы ты ответил, - фыркнула Оля.

- Ничего бы не ответил. Сгреб бы в охапку и унес на диван. Больше некуда пока. Ну разве что на кухонный стол. Кстати, когда я потом сам это сказал, ты вжалась в стену и вытаращила глаза, как будто тебя собрались насиловать.

- Когда это ты мне сказал? – возмутилась она.

- Оль, ну некоторые вещи можно и не словами сказать, причем довольно красноречиво. И не говори, что не поняла, не поверю.

- Придурок! Я только влажно представила, как ты будешь меня насиловать… этими самыми… красноречивыми несловами, а ты взял и слился. Да еще и хрень какую-то ляпнул про пингвинов под кроватью. Прямо хотелось догнать и… убить.

- И правда придурок, - вынужден был согласиться я. – По крайней мере, не замерзли бы к утру. Не знаю, как ты, а мне пришлось под двумя одеялами спать. А чего не догнала-то? Начала бы убивать, я бы сопротивлялся, глядишь в процессе и трахнулись бы.

Она уткнулась носом мне в подмышку и захихикала.

Очень тянуло спросить, с какого хрена она отфутболила меня потом, когда счастье было так возможно, но решил отложить. Про других баб, равно как и про других мужиков, сейчас получилось бы совсем не в тему. Хотя, если все это не разовая акция, кое-какие моменты прояснить придется. А я был уверен, что не разовая.

- Ни фига себе! – выбравшись из-под мышки, Оля дотянулась до телефона на тумбочке. – Половина третьего.

- Ну и что? – я взял у нее телефон и выключил совсем. – Суббота. Можем вообще весь день из постели не вылезать. И в воскресенье тоже. Или у тебя планы?

- К сожалению, да, у меня планы, - вздохнула она, наморщив лоб. – Очень важные планы. Два дня подряд трахаться с соседом с шестого этажа. Из сотой квартиры. Извини. Он так круто это делает, что не могу отказаться.

- Вот ведь засада, - я положил руку ей на грудь. – Ну ладно, что поделаешь. Придется утешиться с соседкой из девяносто пятой. Она тоже невъебенно хороша.

Глава 27

Глава 27

Ольга

Говорят: проси больше, получишь хоть что-нибудь. Я попросила всего лишь перемен в жизни, без уточнений. И все действительно изменилось. Та Женькина рассылка была, видимо, сигналом: готовность номер раз, все будет. А я не поняла.

Мы и правда не вылезали из постели два дня. Только в туалет, в душ и к холодильнику. Там, правда, особо ничего не было для сухомятки, пришлось заказать пиццу и бросить монетку, кому одеваться, чтобы открыть курьеру. Выпало мне, и парень наверняка потащился, увидев совершенно уехавшую девицу в футболке на голое тело, растрепанную, с ободранной о щетину физиономией, да еще вставляющую карту в пинпад обратной стороной.

В перерывах между бурным сексом мы лениво лапали друг друга, тактильно изучая, что за счастье привалило, и продолжали начатый в три предыдущих вечера набор информации. Говорили обо всем на свете, избегая только темы личной жизни.

Я сразу поняла, что Женька такой же ядовитый гад, как и я, но если раньше это бесило, теперь перестало. Можно было подкалывать и троллить друг друга, не фильтруя каждое слово. С Кириллом я постоянно натыкалась на то, что он либо меня не понимает, либо обижается.